– Наши.
– А ты кто? Иван-царевич?
– А тебе зачем?
Витька добродушно улыбнулся.
– А ты не ершись, – сказал он примирительно. – Никто тебя глотать не собирается. Просто спрашиваю. Не скажешь, сам узнаю… если схочу. Так чьих же ты?
– Лагуновых.
– Лагуновых? – Витька наморщил гармошкой лоб. – Не врешь?
– А мне нет стати.
– Верно, нет стати тебе врать, – согласился Витька. – Я ж не милиционер. Я Виктор Нехода.
– Знаю.
– Меня все знают, – произнес он важно.
– Яшка рассказал. Рассказал, как вы его чернопузов…
Яша уцепился в мой бок, горячо и испуганно зашептал:
– Не надо… не надо… Они меня заставят землю есть…
Витька сделал вид, что не замечает волнения Яшки. Он поднялся, лениво потянулся. Витька был силен. Я чувствовал силу в его мускулах, заигравших над ребрами, у локтевого сгиба и на предплечье. Мне Витька пришелся по сердцу. Чувствуя, что ему даже при помощи своей оравы не одолеть меня с моими собаками, Витька не допустил своего поражения, свел дело к шутке.
– Витька, а головни? – тихо настаивал Пашка.
Виктор с пренебрежительным великодушием оглядел Яшку.
– Пойдемте! – скомандовал он. – Айда!
Пашка понял поведение вожака по-своему. Он крикливо завел:
К Яшке гузом не пойдем,
Яшке пузо не проткнем!
Витька усмехнулся, повел бровью. Пашка не заметил недовольства вожака, повторил припев. Вожак ударил Пашку по затылку. Ребята пошли вдоль берега. Мы остались снова вдвоем с Яшей.
– Они возвратятся, – шептал он, – не такой Витька, чтобы уступить. Отдать бы им чернопузов и головней. Они меня землю заставляли есть…
– Если что будет, приходи к нам! И я тебе защита и мой отец…
– Не надо, чтобы отец! – взмолился Яшка. – Тогда они меня утопят, как ябеду.
Я начал понимать железные законы берегов горной Фа-нагорийки. Собственно говоря, эти законы повсеместны. Нельзя вмешивать родителей в свои ребяческие дела. Мне хотелось подружиться с Виктором. Кто он? Яша рассказал мне, что Виктор живет бедно. Его мать работает сторожихой в школе. Родители же Фесенко живут посевами табака и доходами с сада.
– Богатый Фесенко? – спросил я.
– Какое там! – ответил Яша. – Пашка одни штаны пять лет уже носит.
Я распростился с Яшкой, пошел к дому Устина Анисимовича. Дорога шла берегом, а потом под прямым углом сворачивала в станицу.
По обочине дороги шли девушки, плохо одетые, босиком. На плечах они несли мешки с орехом-фундуком и ладно пели:
Калинка, малинка, калинка моя,
В саду ягодка, малинка моя…
Этот припев, повторяясь бесконечно, сопровождал меня до самой станицы.
Глава шестая. Первый трактор
Отец возвратился из Краснодара с трактором. Машину осмотрели, почистили, смыли дорожную пыль и поставили