Вернувшись в вертикальное положение, она искусно выполнила целую серию пируэтов, вращаясь с такой скоростью, что Соне чуть не показалось, будто девушка просто стоит неподвижно. Моргнешь ненароком – и все, пропустил уже все эти головокружительные вращения. Причем ноги девушки все это время выбивали на полу яростную дробь. В стороне не остался ни один член ее тела, ни одна жилка, задействованы были даже мышцы лица, отчего ее прекрасные черты искажались самым уродливым образом.
Соня застыла как вкопанная. Темперамент этой девушки, гибкость ее тела производили сильное впечатление, но что действительно поразило Соню, так это чисто физическая сила танцовщицы, которая была заключена в столь хрупкую оболочку.
Раз или два танец, казалось, подходил в своему логичному завершению: девушка замирала и, оторвав взгляд от гитариста, переводила его на пальмерос[23], но затем сама начинала хлопать и вот уже опять притопывала и покачивалась, и руки-змеи ее снова изгибались. Несколько раз до Сони доносилось негромкое, подбадривающее «Оле!», подтверждая, что девушка смогла не просто впечатлить членов своей группы, а затронуть их за живое: поддавшись эмоциям, они чуть не подпрыгивали на своих местах и раскачивались из стороны в сторону.
Когда танец на самом деле закончился, ритмичные хлопки тут же сменились бурными аплодисментами. Были те, кто встал и обнял девушку, на лице которой расцвела широкая, удивительная по красоте улыбка.
В какой-то момент Соня приоткрыла дверь чуть пошире, и сейчас в ее сторону решительным шагом направлялся один из пальмерос. Хоть он и не видел Соню, та виновато отступила от двери и, пока ее не заметили, скрылась в уборной. И вроде бы ничего предосудительного не произошло, но у нее появилось такое чувство, будто она стала свидетельницей чего-то недозволенного, какого-то действа, не предназначенного для посторонних глаз.
Тем вечером Соня сама решила вернуться в тот клуб, где танцевали сальсу. Она больше не опасалась заходить туда, где почти никого не знала. Стоило ей расслабиться и принять пару приглашений на танец, она начала получать удовольствие от вечера, не меньшее, чем испытала накануне. Сальса – танец что для ума, что для тела нетребовательный, никакого сравнения с эмоциональным и физическим напряжением фламенко. В голове то и дело всплывала картинка: девушка, которую Соня видела тем днем, со всепоглощающей страстью танцует перед своим хитано, своим цыганом.
Глава 7
Следующим утром Соня впервые поняла, почему близлежащие горы зовутся Сьерра-Невада – «снежный хребет». Хотя небо было ясным,