Фелипе вдруг заметил ее нахмуренные брови и напрягшиеся руки.
– Сеньора, – с укором проговорил он, – не так. Пожалуйста. Расслабленнее.
Соня почувствовала себя пристыженной. Здесь было грехом напрягать тело и голову, вместо того чтобы отдаваться чувствам. Она сомневалась, что у нее хоть что-нибудь сегодня выйдет.
Когда ровно в пять урок закончился, женщина почувствовала облегчение.
– Я совсем никуда не гожусь, – бормотала она себе под нос, возясь с пряжкой; в конце концов стянула туфли, не расстегивая, и в сердцах закинула их в сумку, лежавшую в нескольких шагах от нее.
– Не дури, – отозвалась Мэгги. – Просто у тебя сегодня выдался неудачный день. Вечером пойдем танцевать. По-другому никак не научишься, а иначе зачем мы тогда вообще сюда приехали?
– Зачем приехали? – раздраженно проворчала Соня, когда они вышли из здания. – Я уже и не помню.
– А еще отпраздновать мой день рождения.
– Мэгги! Прости меня! Он же сегодня! С днем рождения! Господи! Какой ужас! У меня совершенно вылетело из головы, какое сегодня число. Прости меня, ради бога.
Она раскинула руки и там, прямо на залитой солнцем улице, крепко, с чувством обняла подругу.
– Не переживай, – улыбнулась Мэгги. – Я все понимаю. Правда понимаю. Тебе о многом нужно подумать, но лучшее, что ты можешь для себя сделать, – это попробовать переключиться на что-то другое. Тебе надо хоть немного расслабиться.
При других обстоятельствах Соня не стала бы сдерживать раздражение от советов Мэгги, но только не сегодня. Сегодня у Мэгги был день рождения.
– Да. Пожалуй, ты права, – согласилась она.
– Так мы пойдем сегодня танцевать?
– Разумеется, пойдем. У тебя есть какое-то особое местечко на примете?
– Да, имеется тут одно, совсем рядом с нашей школой. Обстановка там теплая, непринужденная. Тебе понравится.
Незадолго до полуночи Соня, нагнувшись, миновала низкую каменную арку и спустилась по узкой лестнице в тускло освещенное подвальное помещение. В одном углу его разместилась небольшая барная стойка, перед которой выстроились в ряд высокие табуреты; две танцующие пары наслаждались тем, что вся танцплощадка принадлежит только им. Вечер был уже поздний, и повороты и вращения походили в их исполнении на акробатические трюки.
Соня быстро сообразила, почему ее давняя подруга настаивала на их приходе именно сюда. Не успели они одолеть последнюю ступеньку, как из полутьмы бара возник красивый коренастый мужчина и двинулся к ним навстречу. Перекрикивая пресекающую попытки разговоров музыку, Мэгги представила Пако, и, хотя все трое активно помогали себе жестами, многое осталось недопонятым. Загвоздка была не столько в гулком и неослабевающем биении музыки, сколько в скудных познаниях Пако в английском, а их – в испанском. Как бы то ни было, он угостил обеих подруг напитками: после проявления столь внимательного