Красношейка. Ю Несбё

старик.

      – Что, простите?

      – Ничего. Дату, если можно.

      – Но ведь нереально…

      Доктор Буер вздрогнул, оттого что старик стукнул кулаком по столу – так сильно, что телефонная трубка соскочила с рычага. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но осекся, когда увидел, как старик грозит ему дрожащим пальцем. Он вздохнул, снял очки и устало провел рукой по лицу.

      – Летом. В июне. Возможно, раньше. В лучшем случае – в августе.

      – Отлично, – сказал старик. – Тогда все хорошо. А боли?

      – Могут появиться когда угодно. Принимайте лекарства.

      – Я смогу действовать?

      – Трудно сказать. Это зависит от болей.

      – Мне нужны такие лекарства, чтобы я мог действовать. Это необходимо. Понимаете?

      – Все болеутоляющие…

      – Я умею терпеть боль. Мне нужно что-то, что просто поддерживало бы меня в сознании, чтобы я мог здраво мыслить и действовать.

      Счастливого Рождества. Это было последнее, что сказал доктор Буер. Старик стоял на лестнице. Сначала он не понимал, почему в городе так много народу, но когда ему напомнили о предстоящем празднике, он тут же понял причину паники в глазах прохожих, спешащих по улице, – они боятся не успеть купить рождественские подарки. На площади Эгерторгет люди собрались вокруг уличного оркестра. Мужчина в форме Армии спасения обходил толпу с жестянкой для пожертвований. В снегу наркоман переминался с ноги на ногу, его глаза мигали, как мигает стеариновая свечка, прежде чем потухнуть. Две юные подружки прошли мимо него под ручку, краснощекие, распираемые своими маленькими секретами и желанием жить дальше. И огни. Свет горел в каждом окошке, будь они все прокляты. Он поднял глаза: над ним было небо Осло – теплый желтый купол отраженного городского света. Господи, как он скучал по ней! «Следующее Рождество, – подумал он. – Следующее Рождество мы справим вместе, любимая».