Красношейка. Ю Несбё

начал Браннхёуг с едва заметной улыбкой. Он сказал это с такой интонацией, с какой иностранцам объясняют, что в Норвегии правит король, а столица называется Осло. – В 1920 году Норвегия была одной из беднейших стран Европы. Такой бы она, очевидно, и оставалась, если бы не помощь США. Забудьте всю болтовню, которую мы слышим от политиков. Эмиграция, помощь по плану Маршалла, Элвис и финансирование всей этой авантюры с нефтью сделали Норвегию, пожалуй, самой проамериканской страной в мире. Каждый из здесь присутствующих долго работал, чтобы достичь нынешних карьерных высот. Но если случится, что кто-нибудь из наших политиков узнает, что кто-то из людей в этой комнате допустил, чтобы жизнь американского президента подвергалась опасности…

      Оставшаяся часть предложения повисла в воздухе, а сам Браннхёуг окинул взглядом стол.

      – К счастью для нас, – добавил он, – американцы считают, что лучше признать ошибку какого-нибудь своего секретного агента, чем невозможность в целом сотрудничать с одним из своих ближайших союзников.

      – Это значит, – сказала Ракель, не отрывая взгляда от блокнота, лежащего перед ней на столе, – что нам вовсе не нужно искать норвежского козла отпущения.

      Она подняла глаза и посмотрела прямо на Браннхёуга:

      – Напротив, нам нужно найти норвежского героя. Не так ли?

      Браннхёуг посмотрел на нее с удивлением и интересом одновременно. С удивлением – потому что она так быстро поняла, что ему нужно, а с интересом – потому что ему стало абсолютно ясно, что уж с ней-то нужно считаться.

      – Верно. Когда вся эта история о том, как норвежский полицейский пристрелил секретного агента, выйдет наружу, у нас уже должна быть готова своя версия, – сказал Браннхёуг. – И по этой версии, с нашей стороны не было допущено ничего предосудительного, наш офицер связи действовал по инструкции, а вся вина лежит на агенте службы охраны. Эта версия устроит как нас, так и американцев. Наша задача – в том, чтобы заставить журналистов поверить в это все. И в связи с этим…

      – …нам нужен герой, – закончила Анна Стёрксен. Она кивнула в знак того, что теперь и она понимает, о чем речь.

      – Пардон, – подал голос Мёллер. – Я тут, получается, единственный, кто не понимает, в чем штука.

      – Ваш полицейский проявил недюжинную сноровку, когда президенту угрожала потенциальная опасность, – сказал Браннхёуг. – Ведь если бы тот человек в билетной кассе хотел совершить покушение, по инструкции следовало броситься спасать президента. Что и было сделано. И то, что тот человек, как выяснилось, вовсе не собирался стрелять в президента, дела не меняет.

      – Разумно, – сказала Анна Стёрксен – В подобных ситуациях прежде всего нужно соблюдать инструкцию.

      Мейрик ничего не ответил, но согласно кивнул.

      – Хорошо, – продолжал Браннхёуг. – «Штука» – как вы выразились, Бьярне, – состоит в том, чтобы убедить прессу, наше руководство и всех, кто связан с этим делом, что мы ни на секунду не сомневаемся в том, что наш офицер связи поступил