– Успокойтесь, Елизавета Николаевна, – обняла она женщину за плечи. – Все уже позади. А двери за пол-литра отремонтирует Васька-печник.
– Да что там двери, – вздохнула бывшая учительница, – это все мелочи. Я за свою голову боюсь. Ведь Афонька не на шутку озлобился на меня. Что он еще придумает, злодей беззубый. – Она посмотрела в сторону избы Афанасия и добавила: – Это же надо иметь такую смелость, чтобы увести быка и привязать к двери. Ведь этот Пролетариат никого, кроме Жорки, к себе не подпускает. Враз поднимет на рога и кишки на них намотает.
– А почему этот бык такой злой? – поинтересовалась Вера.
– Два года назад он перенес тяжелейшую травму, – горестно проговорила женщина, – причем не только физическую, но и душевную. Ведь у животного тоже есть душа, и боль он переносит так же тяжело, как и человек. Душевную боль выразить не может, так как не умеет говорить. Только по глазам и можно понять, что животное страдает. Вот, наверно, поэтому и не может простить. Ведь когда обижают человека, а потом у него просят прощение, боль из души уходит. У животного она закипает сгустком ненависти и живет в нем до его кончины.
– Боже ж ты мой, – стукнула себя по лбу Елизавета Николаевна, услышав мычание коровы. – Да я ведь еще коров не доила, а их пора уже в стадо выгонять. Бери подойник, – попросила она Веру, – иди к Красотке, а я подою Чернушку.
Выгоняя коров в стадо, Елизавета Николаевна продолжала рассказывать Вере о быке и его хозяине. Девушка узнала, что Жорка Шандыбин работал в совхозе на молочной ферме осеменителем. Специалист он был незаменимый. Начальство его хвалило, а бухгалтерия частенько выписывала премии. У него была жена и двое ребятишек. Жили они мирно, и Жорка никогда не обижал глухую тещу.
Когда распался совхоз, осеменитель остался без работы. Наверно, от безысходности сильно запил. Жена недолго терпела пьяные загулы мужа, забрала детей и уехала в город, где устроилась работать штукатуром. Жила в общежитии, а мать свою оставила с Жоркой. Теща у него была хоть и глухая, но женщина работящая и хозяйка хорошая. Зятя не обижала, поэтому он всегда был сыт и ухожен.
Заработки у Жорки были не всегда. В основном весной, когда наступала пора кастрировать молодых бычков и кабанчиков. Был еще один приработок зимой. Это когда перед Рождеством нужно было резать домашних свиней.
Однажды летом Жорку пригласили в деревню Золку кастрировать двух молодых бычков. Работу свою он сделал быстро и профессионально. Но каково же было его разочарование, когда вместо денег ему накрыли стол с хорошей закуской и выпивкой. Но, как говорится, деваться было некуда. Сильно захмелевший после угощения, он сел на велосипед и покатил домой. Хмель сыграл с ним злую шутку. Мужчина каким-то образом оказался на уже полуразрушенной ферме, где когда-то работал. От комплекса, на котором когда-то было тридцать коровников, осталась покосившаяся водокачка да кучи размытой дождями глины. Весь строительный материал, какой может сгодиться