Больше Антон не вслушивался в его писк и взялся за перо. На первую половину вопросов он отвечал серьёзно и спокойно. Не кривя душой, написал, что лучшим подарком для него был бы томик Пушкина, издания Сытина. А на вопросы: «Твой любимый поэт?» и «Твой любимый писатель?» – без колебаний оба раза проставил: «А. С. Пушкин».
Но, чем ближе к концу анкеты, тем Антон больше и больше начинал раздражаться. Когда оставалось всего два вопроса, к его парте подошёл Викарьевич и, касаясь своей острой коленкой ноги Антона, стал внимательно наблюдать за тем, что тот пишет. От доцента тошнотворно пахло смесью пота и женских духов, острая кожаная коленка всё теснее прижималась к ноге Антона.
«Как ты относишься к сексуальным меньшинствам?» – прочёл Антон предпоследний вопрос и, чуть подумав, нарочито крупными буквами, дабы проще было прочесть явно близорукому социологу, написал: «К ним не отношусь. Пошёл вон, козёл вонючий!»
Викарьевич взвизгнул и отчалил на другой конец класса. Последним вопросом, к совершенной уже злости Антона, был: «Любите ли вы Пушкина?»
«Ненавижу!» – написал Антон, бросил анкету на стол Викарьевичу и вышел из класса, громко хлопнув дверью.
Доцент, естественно, нажаловался на Антона Плебею, но, услышав в ответ: «Вот молодец, Антоха», – на следующий же день прислал от имени института свирепое письмо в комитет по образованию.
Вскоре директриса вызвала к себе Антона вместе с мамой. После долгих нравоучений и угроз директриса произнесла фразу: «Мы не можем допустить, чтобы из-за разной бессовестной шпаны срывались прочные связи школы с известнейшим во всём мире институтом», – и в пылу воспитательного процесса даже не заметила, как напряжённо сжались губы и прищурились глаза мамы Антона, как побледнело её лицо.
– Завтра мы на педсовете ещё и поступок Николая Николаевича обсудим, – продолжала разгорячённая директриса. – А вы-то что молчите? Вы же мать! Или что? Вы с сыном согласны?
– Согласна, – еле сдерживая себя, очень тихо сказала мама.
– Почему?! – искренне удивилась директриса.
– По кочану! – неожиданно для Антона отрезала мама. – Пойдём скорее отсюда, Антон!
– Как, по кочану? Кому по кочану? – совсем оторопела директриса.
– Каждому козлу – по кочану, – на этот раз очень спокойно и вежливо уточнила мама и, вытянув Антона из кабинета, так хлопнула дверью, что в директорской приёмной сорвался с гвоздя портрет улыбающегося Дмитрия Анатольевича Медведева и рухнул прямо в аквариум к золотистым, пучеглазым рыбкам.
На последующем педсовете вопрос о поступке Николая Николаевича директриса неожиданно для всех предложила снять с повестки дня. Никто, естественно, не возражал. А спустя несколько дней Антон нашёл у себя в парте вот этот,