«гений и злодейство —
Две вещи несовместные»,
не останавливает убийцу.
Более того, мысль Моцарта о несовместимости гениальности со злодейством даже как бы подстегивает Сальери и вызывает у него чувство иронии и нетерпенья.
«Моцарт:
Гений и злодейство – две вещи несовместные.
Сальери:
Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта)
Ну, пей же».
Что же произошло в те несколько секунд, в течение которых Моцарт выпивает яд?
Что совершило переворот в душе убийцы, когда он, вместо радости от удачного осуществления (слава Богу, свершилось, справедливость восстановлена), вдруг кричит троекратное «ПОСТОЙ!»?
А вот что случилось!
Перед тем как выпить вино, Моцарт, держа бокал в руке, произносит тост, который, как бомба, разрушает всю логику построенного Сальери замысла.
Он, Сальери, собирался убить своего противостоятеля.
Да чего там говорить – злейшего врага!
А убивает подлинного союзника и брата. Ведь вот какой ужасный для Сальери тост произносит Моцарт.
Моцарт хочет выпить:
«за искренний союз
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.
(Пьет)»
Вот это да!!!
Именно в этот момент Сальери понимает – сейчас произойдет самое страшное:
Моцарт выпьет яд и уйдет в Вечность.
Сальери же останется в памяти человечества как убийца Моцарта!!!
Сальери – человек образованный, он не может не знать, что такое слава Герострата.
В одно мгновение Сальери осознает, какую Глыбу Вечности он сейчас двигает к обрыву.
В одно мгновенье все его жертвы, труды, бессонные ночи, отказ от жизненных радостей, отказ от любви, вся его слава композитора, – все будет заменено одним определением:
Антонио Сальери – убийца Моцарта.
«Постой, постой, постой!.. – кричит Сальери. —
Ты выпил!..»
И понимает, что да! – выпил! свершилось!
и сделать ничего уже нельзя!
И в одно мгновенье осознав, что его троекратное «постой» может вызвать подозрение даже у простодушного Моцарта, спохватившись, мгновенно, как бы взяв себя в руки, добавляет:
«…без меня?»
И, словно в довершение сальериевского мучения, добрый друг и «едино-мышленик» Антонио Сальери – Вольфганг Амадеус Моцарт внезапно говорит Сальери то,
что ему, Сальери, как раз-то и хотелось услышать:
«Моцарт:
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов».
Господи,