И вот теперь, проходя по скверу училища, Михаил размышлял о своем невеселом будущем. Рядом с ним шагали трое остальных героев дня и, судя по их мрачным лицам, их мысли о будущем совпадали. Здесь их и нашел дневальный с приказом прибыть к начальнику училища.
По давней традиции, проходя мимо мемориальной доски с именами курсантов вышедших из стен училища и погибших на боевом посту, кадеты обнажали головы, отдавая таким образом честь. Вспомнив о традициях, Миша помрачнел еще больше. Традиции он не любил. Если можно так сказать, на традиции у него была давняя аллергия. И если о ней заходил разговор, то себя он называл типичной жертвой традиции. И сейчас, поймав себя на этих мыслях, Миша посчитал это дурным предзнаменованием.
Нерешительно потоптавшись у двери с табличкой «начальник кадетского корпуса» четверка переглянулась и разом, как в омут, шагнула в кабинет.
Владимир Михайлович сидел на своем привычном месте за столом. Когда за вошедшими закрылась дверь он поднял глаза от бумаг и оглядел замерших по стойке смирно кадетов.
– Так, Касатонов, Кузнецов, Ахметов и Стуков. Только четверо? Обычно, с вами всегда оказывается еще и Марычев.
– На этот раз мы справились и вчетвером, – с ноткой обреченности пошутил Сашка.
– С чем вас и поздравляю. Я всегда считал, что заводилой всех подобных глупостей служит Марычев. Оказалось ошибся. Но объясните, чем вам Элеонора Викторовна не угодила?
Поскольку идея ловушки принадлежала ему, Миша счел своим долгом взять объяснения на себя:
– Да мы даже не знали что она там. И совершенно не представляем, зачем она в мастерские пришла.
– Испортила вам весь сюрприз? – усмехнулся Владимир Михайлович.
Курсанты виновато промолчали.
– Кстати о платье. Вы хоть представляете, сколько это платье может стоить?
– Представляем, – ответил Марат, но на него не обратили внимания.
– Продолжай Касатонов. Если не Элеонору Викторовну, то кого же вы там ждали?
Миша, понимая, что правда,