– Не выпивают?
– Выпивают в меру. Сухой закон. Ну, пойдём по чайку ударим, Они вошли в гостиницу. Столик дежурной пустовал. Возле него на диване читали газеты. По углам вестибюля стояли зеркала. Холл с телевизором и низкими креслами отделяла стеклянная стенка с треснувшим стеклом.
– Кто-то с ходу хотел пройти? – кивнул на стекло Маэстро.
– Похоже на это, – буркнул Славка.
Они прошли лестницей и пластиковым коридором. Кто-то здоровался со Славкой и Маэстро руку пожал, и ещё кому-то Славка ответил мимоходом, что сейчас придёт.
– Вот сначала помощника устрою.
– А ты куда? – удивился Маэстро.
– Попью чайку и в МИК.
– Так ночь же, около двенадцати.
– Ты теперь про это временное деление забудь.
– Тогда и я с тобою, хотя бы провожу. Ты пей, а я подожду внизу.
Мужчины всё ещё стояли группами вдоль корпуса и на шоссе. Они были в джинсах, лёгких светлых брюках, в рубашках, закатанных до локтей. Они говорили о своём: о заправке, о ресурсах, но Маэстро казалось, что в душе они завидуют редким счастливцам, под ручку расхаживающим по шоссе.
Тоненькая дежурная выходила, вызывала к телефону, и никто с ней не заговаривал и не приставал. Маэстро чувствовал себя возбуждённо и приподнято, как бывало с ним, когда он попадал в новое место. Ему хотелось заговорить с дежурной, но он не знал, с чего начать. И то, что казалось сложным ему, для вышедшего Славки не составило никакого труда.
– Ленуша, – сказал Славка, – айда с нами.
– Это ещё куда? – недовольно спросила дежурная, похожая на Брижит Бардо.
– Куда ходят порядочные люди? В МИК… И обратно тебе провожающего организуем. Вот этого молодца, – указал он на Маэстро.
– Нет, мальчики. У меня телефон.
Они обогнули здание и встретили высокую брюнетку, которую Славка тоже остановил:
– Даша, тут молодой человек соскучился, – он опять кивнул на Маэстро. – Только приехал и не развлечёт никто.
– Ты бы ему соску купил, чтобы все видели, что он только появился, – ответила, проходя, брюнетка.
– Этой палец в рот не клади.
Они отошли от гостиницы и провалились в густую темноту южной ночи. Небо опускалось на них перевёрнутой чашей с выпуклыми крупицами звёзд.
– Смотри, спутник летит, – сказал Славка. – Американский, орбита полярная. Смотри, как видно. Воздух сухой. Пустыня.
– А чего он вихляется?
– Это кажется. Атмосфера неоднородна, оттого и вихляется. Видел такое небо?
– Нет, – признался Маэстро, любуясь.
Он давно не видел неба, лишённого обычного марева – мглистой короны больших и малых городов, колышущейся, дышащей в такт колебаниям электрической сети. А тут оно было первозданное, аспидно-чёрное и звезды яркие, жёлтые, крупные.
– Приедет Вадим, начнём астрономию изучать. Я только Медведицу знаю, да Кассиопею. А ты? Посмотри. Видишь? Напряги зрение, учёный.
Взгляд Маэстро, не находя опоры, проваливался в ночную пустоту.
– Нет,