Глава 10
Одним выстрелом двух зайцев
Честно говоря, сам не ожидал, что проблем окажется так много, да еще неотложных. Разумеется, решать их в одиночку нечего было и думать, к тому же зря я, что ли, приложил в свое время столько усилий по вербовке мастерового люда. Опять же приказной аппарат, точнее, теперь уже министерский, хоть и куцый, но имелся.
Однако по большей части приходилось во все вникать самому, и начиная с утра я с головой погрузился в скопище дел, стараясь как можно быстрее сдвинуть с места наиболее срочные.
Нескончаемая круговерть не оставляла меня в покое ни на минуту, и я в первые же дни не раз пожалел, что в сутках всего двадцать четыре часа, потому что все время не успевал уложиться в те сроки, которые сам для себя намечал.
Виной тому были непредвиденные вводные. Как я ни пытался спешно наладить все процессы, чтоб дальше оставалось только преспокойно приглядывать за тем, как они идут, но все время мешало то одно, то другое.
Едва разобрались с ложной тревогой, как сразу после трапезы к царевичу заявились художники, причем вся троица.
Оказывается, они только с виду спокойные и флегматичные, а на самом деле просто терпеливые, сумели смолчать и не сказали ни слова Гермогену, когда тот на них орал, зато теперь пожелали высказать все, что у них накипело на душе.
Высказывали они, естественно, мне, поскольку, вспомнив о вчерашнем уговоре, Федор даже не стал их слушать, заявив, что они переданы им в ведение прибывшего князя Мак-Альпина.
Одним словом, пришлось битых полчаса сочувственно кивать головой, в то время как они жаловались на невнимание к ним. Дескать, брызжущий слюной кардинал, как они окрестили казанского митрополита, оказался последней каплей в их чаше терпения, ибо тут все не так, как они ожидали, но главное – не так, как им обещали. Где свободное творчество, где многочисленные заказы, где…
Кстати, как последнее доказательство невнимания Рубенс привел в пример сегодняшнее поведение Годунова, который даже не соизволил их выслушать. А в завершение они дружно попросили… отпустить их обратно.
Оставалось только порадоваться в душе своему своевременному приезду, ибо задержись я всего на пару дней, и тогда сейчас перед ними стоял бы престолоблюститель, который не далее как вчера проявил инициативу, предложив отправить их восвояси. И отправил бы, ей-ей, отправил. Ох, как же вовремя я приехал в Кострому!
Конечно, забот у меня выше крыши, в том числе и весьма важных, ибо пушки еще не говорят, но вот-вот грядет переворот, однако музы молчать не должны, несмотря ни на что, даже те, которых у греков вообще не было[49].
Словом, я плюнул на все остальное – не убежит, а эти, чего доброго, и впрямь могут упорхнуть в свои Нидерланды – и битый час уговаривал их остаться. Златых гор предусмотрительно не сулил, но заверил, что с сегодняшнего дня все пойдет совершенно иначе.
А что касается всяких там «кардиналов», то уж я постараюсь, дабы впредь никто из них