Учиться! Жора обкладывался монографиями и справочниками, гнал себя, будто боялся опоздать, быть неготовым к чему-то серьезному и важному. Он жил в предчувствии, что после хаоса Февральской революции должна наступить другая эпоха – и тогда как раз потребуются люди, способные служить своей стране не абы как, а с глубоким пониманием.
Единственное, что останавливало Жору, это бедность – у его сестры не было денег на дорогие книги, и ему приходилось копить, подрабатывая где только можно: репетиторством и сочинением стихотворных поздравлений и эпитафий.
Ночью Нине опять снились кошмары. Она вышла к завтраку неприбранная, в шелковом капоте, распадающемся на груди. Налила себе чаю, долго размешивала его ложечкой, хотя сахара не положила.
– Скорее всего, мы потеряем этот дом, – произнесла она наконец.
Жора молчал. Слышно было, как в углу тикали большие старинные часы с эмалевым, покрытым мелкими трещинами циферблатом.
Жора знал, что Нина голову сломала, думая, как быть с прокурорским наследником. Дядя Гриша первым случайно встретил его на пароходе; как приехал, сразу бросился к Нине:
– Иди к нему! Он так по дому соскучился, что на радостях может дать тебе отсрочку.
Нина отправилась на Ильинку, но быстро вернулась, пунцовая от возмущения.
– Он оскорбил тебя? – с тревогой допытывался Жора.
Она не хотела сознаваться, но потом все-таки сказала, что Рогов принял ее за горничную.
– Все равно поговори с ним! – настаивал дядя Гриша. – А если наследник заберет дом, то и бог с ним. Пока война не кончится, будете жить у меня в Осинках. Не бойтесь, по миру не пойдете.
Жора с тоской прислушивался к его словам. Как жить в деревне, если надо заканчивать гимназию? Готовиться к университету? Как можно уехать, если тут – Елена Багрова?
– А что, если у Матвея Львовича попросить в долг? – спросил Жора, прекрасно понимая, что уж этот вариант Нина обдумала в первую очередь.
– Фомин не может вынуть из кармана двадцать семь тысяч. У него деньги не в сундуках лежат: все вложено в акции, в предприятия. В любом случае, Матвей Львович уехал в Петроград.
– А если с Еленкиным отцом потолковать?
– Смеешься?
Елена Багрова была из семьи пароходчика-старообрядца: влезать к ее отцу в неоплатные долги – значит навсегда потерять надежду жениться на ней.
Нине с Жорой не полагалось ни особняка, ни университетов, ни богатства. Брак мещаночки Купиной и графа Одинцова был ошибкой природы, божественным недосмотром. Она изо всех сил пыталась выбиться в люди, чтобы не повторить дурной судьбы родителей, но жизнь несла ее по проложенным рельсам, с которых если и сойдешь, то только под откос.
Не будь Нина такой умной и деловитой, все рухнуло бы намного раньше. В девятнадцать