Собачья площадка. Рута Юрис

себе под нос и пыталась Кате напихать конфет в портфель утром. Надю Зина побаивалась.

      «Эх, – думала Елена Григорьевна, – случись, что со мной, что станет с Зиной? Девчонкам-то и 18-ти ещё нет».

      Зину она жалела. Ещё до войны, малолетними девчонками, они по всему лету гостили у тётки в Перхушкове. Когда было им лет по шесть, поехали с братьями за сеном для коровы. Ребята нагрузили высоченную копну на телегу, стянули её верёвками и посадили младших сестёр на самый верх. Здорово было на высоченной копне, словно играли в «царь-горы».

      Но на подъезде к деревне им навстречу попался громко стрекотавший милицейский мотоциклет. Лошадь, испугавшись, дёрнула воз с сеном, и Зиночка, не успевшая ухватиться за верёвки, стягивающие стог, упала с самой высоты на дорогу, ударившись головой о камень. Старший двоюродный брат бегом донёс её на руках до Перхушковской больницы. Три дня была она без сознания. Сказали, сотрясение мозга. Потом очнулась, сперва никого не узнавала, стала плохо слышать. В школу её не приняли: на лицо была прогрессирующая умственная отсталость. Бабушке предлагали сдать её в специнтернат, но она не согласилась, оставила девочку дома. Так и выросла Зиночка, не научившись ни читать, не писать. Даже не поняла, что мать с фронта на их с Алёнкой старшего брата похоронку получила. Просто и жила при матери и сестре.