– Брат Димитрий, скажи мне, – тревожно упрашивал он Боброка, – сердце у меня очень болит!
– Господин князь, – сказал наконец Боброк. – Поведаю тебе только одному об этих приметах, ты же никому не говори о них. Одна примета тебе на великую радость, а другая на великую скорбь!.. Слышал я, как земля горько, горько плакала: с одной стороны казалось, будто женщина-мать о детях своих плачет, по-татарски причитает, голосит и слезами разливается; с другой стороны слышалось мне, будто девица плачет в великой скорби и печали, плачет нежным голосом, тонким, как свирель. Много видывал я битв, не раз изведывал и всякие приметы, знаю я их. Уповай на милость Божию, татар ты одолеешь; но твоего христианского воинства на поле ляжет от вражьего меча многое множество!
Заплакал князь от этих слов, но потом сказал:
– Как Богу угодно, пусть так и будет! Кто воле Его противник?!
Еще раз Боброк просил князя никому не говорить о гадании, чтобы не напало на воинов уныние. Когда князь с Боброком ехали с поля в свой стан, слышали они, как вдали страшно завывали волки, каркали вороны и орлы клекотали.
Страшная была эта ночь!
В ту же ночь, говорит сказание, один воин, стоявший на страже, видел видение: по воздуху двигалось с востока, словно туча, громадное полчище татар. Навстречу ему неслись два юноши в светлых, сияющих ризах, с мечами в руках, и слышан ему был голос: «Кто вам, татарам, велел губить наше отечество?» И начали юноши рубить врагов. Многих изрубили, а остальные разбежались. Когда воин рассказал о своем видении Димитрию, догадался он, что то были святые Борис и Глеб…
Ранним утром войско стало готовиться к бою. Сначала густой туман лежал на земле. Русским это было кстати: Владимир Андреевич, князь серпуховский, и воевода Димитрий Боброк с отборным отрядом успели занять незаметно для татар лес неподалеку от русского стана, вверх по Дону. С рассветом стал туман подыматься. Засияло солнце. Русское войско стояло уже в боевом строю. Вперед, по обыкновению, был выставлен сторожевой полк. Средними полками, преимущественно пешими, начальствовали князья Андрей и Димитрий Ольгердовичи. На правом крыле были князь Андрей Федорович Ростовский, князь Стародубский и другие, на левом – князь Ярославский Василий Васильевич. Много было и других князей – вождей отдельных полков.
Великий князь с холма глядел на свою рать. Стройные, необозримые ряды войск занимали громадное пространство; развевались бесчисленные знамена и хоругви; сверкали на солнце доспехи и оружие воинов; еловцы (маленькие красные значки на шлемах) словно огнем пылали… Прекрасен был вид великого воинства!
Некоторое время любовался Димитрий Иванович своим войском. Тяжело стало, конечно, у него на душе, когда подумал он, что многое множество воинов его сложат головы свои на этом поле. Он пал на колени пред своим черным знаменем, на котором сиял образ Спасителя, и долго усердно молился.
– Обрати, Господи, – взывал он, – лице Твое с яростью на нечестивых,