Родная старина. Василий Сиповский

с отрядом своим. Побоялись татары народной ярости и уехали. Прошло еще около года: казалось, что они оставили русских в покое, но вдруг пришла тревожная весть, что татары захватили в земле Болгарской всех наших купцов и на их судах переправляются через Волгу. Затем пронесся слух, что Тохтамыш идет уже на Русскую землю и что Олег Рязанский показывает ему пути. Все это сделалось так скоро, что русские не успели и опомниться и приготовиться к отпору. Тохтамыш, видно, и рассчитывал напасть на Москву врасплох. Великий князь совещался с воеводами и с некоторыми князьями, как быть, что предпринять, но все, казалось, потеряли голову; Димитрий поехал в Переяславль, оттуда в Ростов и Кострому собирать полки.

      Москва оставалась беззащитна. Тохтамыш взял уже город Серпухов и быстро шел к Москве. Пламя и дым горевших сел обозначали его путь. В Москве было полное безначалие.

      Поднялся народный мятеж… Одни из москвичей хотели защищаться в Кремле, другие – спасаться бегством. Толпы народа со стен бросали камни в беглецов. Некоторые с оружием в руках стали у ворот и не пускали никого из города, творили всякие бесчинства и насилия. К счастью, нашелся опытный вождь, который прекратил смуту и водворил некоторый порядок. Это был Остей, один из литовских князей, случайно находившийся в ту пору в Москве. Он убедил москвичей выпустить из города всех искавших спасения в бегстве и затвориться в Кремле с готовыми защищаться до последней крайности.

      Бояре и купцы свозили в Кремль свои пожитки и товары. Множество драгоценной церковной утвари, богослужебных книг из окрестных церквей было снесено в Кремль. Все надеялись на каменные стены его. Постройки вокруг Кремля, которыми могли воспользоваться татары, то есть весь посад, были сожжены москвичами.

      23 августа появились татарские передовые отряды. Объезжали они кругом кремля, осматривали рвы и стены его. Видя малое число врагов, некоторые из москвичей храбрились, со стен ругали татар и старались всячески оскорбить их. Татары в ответ грозили русским своими саблями. Татарские отряды все подходили и подходили к Москве; к вечеру их была уже несметная сила. Приуныли тут москвичи. Некоторые из них, более благочестивые, стали готовиться к смерти, каялись в грехах, причащались…

      Сначала шла перестрелка. Тучи стрел летели с той и с другой стороны. Татарские наездники носились на своих легких конях перед стенами кремля и на всем скаку били русских стрелами без промаха; их стрелки были гораздо искуснее русских. Пробовали татары взять кремль приступом, ставили лестницы и лезли на стены. Русские валили на врагов бревна, тяжелые камни, сшибали их с лестницы в ров, обдавали кипятком. Три дня пытались татары взять кремль приступом, но были отбиваемы. Летописец в первый раз говорит, что некоторые из русских били врагов из огнестрельного оружия. Большой урон потерпели татары. Увидел Тохтамыш, что силою ему города не взять: стены кремля были крепки, стенобитных машин у татар на этот раз не было, русские мужественно бились. Пустился Тохтамыш на хитрость. На четвертый день подъехали к стенам знатнейшие мурзы