Дверь внезапно открылась, и из источавших запах дешевого линолеума недр вышел среднего роста парень в полевой солдатской форме без знаков отличия. Он направился было куда-то по своим делам, но, встретившись со мной взглядом, остановился как вкопанный. Узрев страдальческое выражение на моем лице, он окинул взором длиннющую очередь, приоткрыл дверь в свое рабочее помещение и поманил меня. Я не знала, как мне реагировать. Он улыбнулся, сделал полшага ко мне навстречу и, не выпуская ручки двери, наклонился к моему уху и тихо произнес:
– По-моему, девушка, вы очень хотите срочно… помыть руки?
Я кивнула и пулей влетела в помещение военной комендатуры.
– Вам по коридору до конца. Затем направо.
Повторять ему не пришлось. Я бросилась вперед по пустому мрачному коридору, на ходу расстегивая пуговицы брюк своего пропахшего костром и потом штормового костюма. Вначале я все-таки перепутала двери и, уже с расстегнутыми штанами, влетела в кабинет, принадлежавший, как потом выяснилось, заместителю военного коменданта. На письменном столе, за которым сидел пожилой майор, вперемежку с бумагами лежала какая-то еда, грязные вилки и ложки. Натюрморт венчала большая пластмассовая канистра. Видимо, именно из нее за мгновение до нашей встречи майор налил в заляпанный стакан какую-то горячительную жидкость и даже успел опрокинуть содержимое стакана в рот. Мое стремительное появление привело к тому, что напиток пошел не в то горло. Майор поперхнулся, и все бумаги на столе и на соседних полках оказались забрызганы.
С глухим стоном я вылетела из кабинета назад в коридор и уже безошибочно вбежала куда надо. Свершилось восхитительнейшее свидание с «белым другом», по которому я, несмотря на всю любовь к походной жизни, все же успевала к концу каждого маршрута немало соскучиться.
Когда я вернулась в коридор, разгневанный майор в залитом спиртным кителе распекал моего спасителя.
– Военная комендатура, курсант Ильин, – это вам, б… не бардак! – поучал он. – Военная комендатура – это, б… армия! А армия, б… – это дисциплина, на х..! Строжайшая, на х… дисциплина и полная, б… секретность! У меня же тут, епть, проездные документы, блин, лежат, понимаете, курсант? Ты же, Ильин, сам их, б… выписывал! – Произнося эту тираду, майор легко переходил с «вы» на «ты» и обратно. – По ним, б… эшелоны, на х… ездют, с воинской, б… техникой! Туда, б… ездют и сюда, б..! И еще хрен знает куда! А у вас, курсант, здесь девки на толчках сидят! Ты же думать хоть чем-то должен! Вы же взрослый, епть, культурный, на х… человек! У тебя уже яйца как у слона, вы должны отвечать за свои поступки!
Притаившись в темном углу за здоровенным огнетушителем, я сгорала от стыда из-за того, что явилась источником неприятностей для своего спасителя.
– Разрешите обратиться, товарищ майор? – ничуть не смущаясь, обратился