Наше генетическое наследство, можно сказать, – весьма пестрый набор. С одной, позитивной, стороны, мы получили большой мозг и познавательные способности. Мы способны к мышлению примерно в той мере, какая предусмотрена моделями рационального актора, и масштабы наших способностей подтверждаются множеством блестящих научных достижений. К этому можно добавить наши врожденные склонности сотрудничать и вести себя альтруистически.
Но в нашем генетическом багаже есть и темная сторона, чреватая проблемами. Групповая солидарность, жажда похвалы, любовь к подражанию и поклонение лидерам толкают нас к расизму и нетерпимости. Мы чувствуем потребность следовать за вождем, который убеждает нас, что мы лучше других, и доказывать наше превосходство силой. Как подчеркивает Стивен Холмс (Holmes, 1995), многие сочинения философов и обществоведов – не говоря уже о писателях, поэтах и т. д. – посвящены проблеме сдерживания аффектов – иррациональных, разрушительных и губительных даже для самого их носителя[61]годня перед людьми стоят те же самые задачи, что стояли всегда: как в полной мере использовать творческие способности нашего разума, чтобы жить более достойно и нейтрализовать присущие всем нам импульсы к саморазрушению.
IV. Эволюция человеческой психологии
В этой книге я подчеркиваю значение эволюции когнитивных способностей человека для развития демократических институтов. Поэтому в целях дальнейшего изложения будет полезно проследить, как эволюционировали когнитивные способности. Этот процесс подробно описывает Мерлин Дональд (Donald, 1991). По его мнению, «современный ум» прошел четыре стадии развития: эпизодная культура, миметическая культура, мифическая культура и теоретическая культура.
Все приматы, включая людей, живут в группах. Чтобы выжить, они должны научиться представлять, когда то или иное действие с большей вероятностью вызовет негативную реакцию других членов группы, а когда позитивную, какому шимпанзе понравится ухаживание, а какому нет, и как построена иерархия самцов. Мигрирующие группы должны приобрести знания о том, когда плодоносят те или иные деревья и когда пересыхают источники воды. Способность распознавать такие ситуационные знаки и предпринимать соответствующие действия Дональд (Donald, 1991, ch. 5) называет эпизодной культурой. Подобными способностями обладают птицы и млекопитающие; в наибольшей степени они развиты у человекообразных обезьян.
Характерный для эпизодной культуры процесс обучения хорошо описан бихевиоризмом. Животные реагируют на стимулы и усваивают, какие действия