– И всё-таки, может ли фехтовальщик струсить, – допытывался я.
– Всякий нормальный человек, – сказал Марк, – испытывает страх. Только идиот – не трус. Человек, способный преодолеть свою трусость, становится героем.
Ответ куда умнее вопроса. Верно, конечно. В памяти всплыла повесть Юрия Трифонова «Старик», где трусость определялась, как «мгновенное затемнение сознания». Один из героев этой повести говорил, что у каждого человека бывают «секунды прожигающего насквозь, помрачающего разум страха. Но тут важно быть честным с собой. Должен быть суд собственной совести. Ведь момент трусости может стать пожизненной казнью…»
Марк с ранних лет успешно преодолевал страх. И не только на фехтовальной дорожке, а и в жизни, когда нужно было принимать тяжёлые решения, рисковать, защищая товарища. Он не боялся противопоставить себя всему коллективу. Однажды партийцы собрались исключать из своих рядов очень знаменитого олимпийца Евгения Гришина за злоупотребление спиртными напитками. Марк один выступил против всех:
– Исключив из партии такого заслуженного человека, вы добьёте его! Он потеряет работу, военное звание, должность, достоинство, заработок. Вы обрекаете его на полное забвение! Стоит подумать и о партии. Кто в ней останется, если из её рядов выгонять таких людей?
Конечно, за время своей тридцатилетней спортивной карьеры Марк не раз, как уже упоминалось ранее, сталкивался и с антисемитизмом, которым болела Система, и с завистью, и с несправедливостью. Но не дрогнул, не сломался ни в те годы, ни, когда был невыездным, ни на пике Перестройки, когда его выживали из родного клуба и спешили вытолкнуть на пенсию. Боролся за справедливость и побеждал, сохраняя достоинство.
…Однако, вернёмся в школьные годы. Впереди была целая жизнь, которая могла приносить неприятности. Марк же почему-то не замечал такой угрозы, развлекался, задирался, острил, не очень задумываясь о последствиях. Однажды на уроке литературы учитель, с вдохновением рассказывая о поэзии Лермонтова и гибели поэта, может быть, увлёкся и излишне эмоционально рисовал обстоятельства дуэли. Он с жаром описывал кавказские горы, склон и площадку, где стрелялись противники, закат солнца… Марк умело «подыгрывал» и с места подсказывал детали описания природы. Учитель, звали его Валентин Иванович, фронтовик, получивший в бою контузию, поначалу искренне принимал такое участие ученика,