Жак Лакан. Фигура философа. А. В. Дьяков

чего-то незначительного и далеко отстоящего, все же существует гораздо больше других вещей, не вызывающих никакого сомнения, несмотря на то, что вещи эти воспринимаются нами с помощью тех же чувств? К примеру, я нахожусь здесь, в этом месте, сижу перед камином, закутанный в теплый халат, разглаживаю руками эту рукопись и т.д. Да и каким образом можно было бы отрицать, что руки эти и все это тело – мои? Разве только я мог бы сравнить себя с Бог ведает какими безумцами, чей мозг настолько помрачен тяжелыми парами черной желчи, что упорно твердит им, будто они – короли, тогда как они нищие, или будто они облачены в пурпур, когда они попросту голы, наконец, что голова у них глиняная либо они вообще не что иное, как тыквы или стеклянные шары; но ведь это помешанные, и я сам показался бы не меньшим безумцем, если бы перенял хоть какую-то их повадку»[113]. Перечитав этот пассаж, полагает Лакан, Эй должен будет отказаться от своего представления о том, что галлюцинация суть ошибка, в которую впадает сознание.

      Отказываясь от органицизма, Лакан все дальше отходил от представления о неизменности человеческой психики. Уже в 1948 г. он говорил о том, что объект психиатрии меняется от эпохи к эпохе. Даже фрейдовское открытие бессознательного имело место в определенный исторический момент и было связано с социально-политической ситуацией:

      Существует связь между открытием бессознательного и тем социальным устройством, которое Платон называет «тираническим». Перед нами конец прелюдии, за которой откроется нечто новое[114].

      Более того, Лакан заявил даже, что безумие – такая же форма человеческого существования, как и сон, и считать его чем-то чуждым человеческой природе можно не больше, чем состояния любви или ярости.

      Лакан недаром обрушивался на семейные ценности, ведь его семейная жизнь была в те годы совершенно хаотической. Мария-Луиза скрывала от детей факт развода с отцом. Дети не знали, что он живет с другой женщиной и не подозревали о существовании своей сестры: мать говорила им, что папа в научной командировке и много работает. Лакан поддерживал эту игру. По четвергам он как ни в чем не бывало завтракал со своей прежней семьей на улице Жаден в XVII округе, куда Мария-Луиза переехала после войны. Лакан давал ей слишком мало денег, которых не хватало, чтобы достойно содержать троих детей, поэтому она нашла работу книжного иллюстратора. Ей помогал брат, Сильван Блонден, который стал для Каролины, Тибо и Сибиллы новым отцом[115]. В 1949 г. он женился на Мадлен Симон, у которой был шестнадцатилетний сын от первого брака, Брюно Роже. Этот последний очень полюбил благородного Сильвана. Мария-Луиза и Мадлен тоже сдружились. В 1958 г. Брюно женится на Каролине, а впоследствии станет одним из самых известных парижских финансистов. Разбогатевший Лакан будет обращаться к нему за профессиональными советами. Для Каролины же Лакан остался чужим человеком, несмотря на то, что возил ее на каникулы в Венецию и в Австрию и оказывал