Той же осенью выяснилось, что Сильвия на третьем месяце беременности. На берегах Средиземного моря она открыла свой бизнес – производство мармелада из гнилых фиников, сбрасываемых с кораблей, приходящих из Африки. Эта продукция темного цвета и неприятного вкуса доходила до Парижа. МаЛу тем временем потребовала от своего неверного супруга в течение года прекратить связь с Сильвией. Узнав о беременности любовницы, Лакан поспешил донести радостную весть своей жене, которая сама вот-вот должна была родить (26 ноября она родила девочку, получившую имя Сибилла). Сам Лакан продолжал курсировать между Парижем и Марселем. Проблему помог разрешить Батай. В начале 1941 г. он сообщил приятелю, что в 5-м доме по рю де Лиль освободилась квартира, в которой он прежде жил с Дениз Ролен. Лакан снял это жилье и поселился там навсегда. МаЛу потребовала развода, и 15 декабря 1941 г. брак был официально расторгнут. Сильвия все еще формально оставалась женой Батая. Ее официальный брак с Лаканом будет оформлен только в 1953 г. 3 июля 1941 г. Сильвия родила девочку, названную Жюдит Софи и зарегистрированную под фамилией Батай. Сильвия не могла развестись с Батаем, поскольку брак с неевреем давал ей некоторую защищенность (развод состоялся 9 июля 1946 г.). Таким образом, дочь Лакана получила фамилию Батая, поскольку Сильвия официально была его женой, а Лакан все еще состоял в браке с Марией-Луизой. Такая путаница дает биографам повод к спекуляциям вокруг лакановского концепта Имени Отца.
В начале 1943 г. немецкие войска вошли в Южную зону, и положение евреев, укрывавшихся здесь, стало как никогда опасным. Батай предлагал Лакану переехать к нему вместе с женой и дочерьми. Лоранс действительно некоторое время жила у него, но потом Батай, расставшийся с Дениз Ролен ради Дианы Кочубей, предложил Лакану снять и эту квартиру, расположенную на рю де Лиль, 3. После Освобождения Батай нашел себе другое жилье, а свою старую квартиру оставил Сильвии, которая все еще носила его фамилию.
Родственник Сильвана Блондена Жак Декур, основавший вместе с Жаном Поланом журнал «Lettres françaises», был арестован как участник Сопротивления. Во время пытки он сохранял спокойствие и только осведомился у следователей, скоро ли они закончат. Никаких имен и адресов он не выдал. Смерть Декура поразила и Лакана, и Марию-Луизу. Как выразилась С. де Бовуар, Париж превратился в один большой концлагерь.
Несмотря на все ужасы оккупации, в том районе, где жил Лакан, бурлила интеллектуальная жизнь. В кафе «Флора» собирались интеллектуалы, как коллаборационисты, так и участники Сопротивления. Симона де Бовуар приходила сюда чуть ли не с самого утра, чтобы занять место возле камина, и штудировала «Феноменологию духа». Гегелевский трактат наконец-то увидел свет: в 1941 г. Жан Ипполит напечатал свой перевод в двух томах. По иронии судьбы, отмечавшейся многими