Кирилл поймал себя на том, что понимает язык, что это он стоит на дощатой палубе большой ладьи, и именно его провожают этой чудесной песней. А рука его лежит на рукояти меча…
В небе плыли всё те же серые тучи, неторопливые и равнодушные. Проплывут так свои тысячи миль и никогда не увидят Мира, Не Нанесенного На Карту.
Глава третья
В небольшом павильоне фирмы «Смерноусов и сын», расположенном в Староконюшенном переулке, снимал свой очередной фильм знаменитый кинорежиссер Иван Разбой. Собственно, фамилию Разбой он взял себе для куражу, чтобы выделяться в богемной среде из сплошных Сценаристов, Режиссеров и Гениев. Пребывал Разбой сейчас в крайне дурном расположении духа.
Причиной тому явилась вчерашняя игра. Началось всё с похода в оперу, куда его пригласил наследный дюк Глебуардус Авторитетнейший. Давали «Годунова» с Густобасом в главной роли. Компания успела набраться еще в антракте, в театральном буфете. После спектакля решено было ехать в ресторацию «Палисад», а там самому горячему из них, князю Церетели, или как его в глаза называли друзья – Усатому Кацо Из Поднебесной, взбрело в голову навестить графа Сидорчука, для друзей – Бравого Хохла, и учинить у него знатный кутеж.
Сам Кацо Из Поднебесной еще в экипаже стал грызть ногти, задумчиво напевать себе под нос георгиканскую народную песню «Сулико», а потом и вовсе заснул. Сидорчук-Бравый Хохол встретил гостей радушно, он и сам не прочь был развлечься. И тут дюк Глебуардус предложил:
– А не сыграть ли нам, господа, в «Начальник – подчиненный»?
– К столу! – поддержали дюка.
Внезапно боковая дверь залы распахнулась, и на пороге возник воодушевленный и вдребезги пьяный Пим Пимский, приват-доцент столичного университета, происхождением из мелких разорившихся дворян. Введенный в высшее общество дюком Глебуардусом, он теперь постоянно обнаруживался в гостях то у одного, то у другого аристократа. Держа в вознесенной руке бокал с шампанским, Пимский торжественно провозгласил:
– Господа! Поздравляю всех! Нам удалось сбежать из варварского двадцатого столетия в просвещенный девятнадцатый век! И… поверьте мне, я не ожидал!
Иван Разбой совсем не хотел играть. «Начальник – подчиненный» – безумная смесь карт и лото, в которую играть человеку небогатому в общем-то противопоказано. Он решил было, что выходка Пима как-то отвлечет компанию, приват-доцент славился экстравагантными выходками подшофе и умением говорить много и ярко.
Но Пим Пимский лишь безвольно махнул рукой, расстегнул манишку и рухнул в кресло, в котором и забылся сном.
Пришлось Ивану играть. Было у него с собой немного денег. Фортуна поначалу вроде бы оказалась к нему благосклонной: первым начальствовать выпало ему. А у подчиненных было много всего: и в ассигнациях, и в золотых монетах, и в коштовностях. Они, казалось, горели желанием расстаться со всем этим добром. Но, известное дело, чтобы нагреть подчиненных, необходимо начальственное коварство, которого Ивану не хватало и в жизни. А ведь всего-то надо было подставить Витечку Седовласова под