Неделю назад ее вызвал к себе в кабинет главный врач госпиталя, доктор Малкомсон. Этот добрый афроамериканец с глубокими морщинами, прорезавшими лоб, и сединой на висках долго смотрел на подчиненную своими грустными ореховыми глазами, а затем тихо сообщил, что принудительно отправляет Хизер в отпуск. Девушка была в шоке, она ни за что не желала покидать клинику. Что она будет делать на отдыхе? Да она с ума сойдет от тоски! Здесь у нее есть хотя бы ее пациенты, которым она отдает свою любовь и силы. А дома в одиночестве ей опять будут являться ужасные картины смерти брата, а сердце начнет сводить от боли. Только в работе ей легче справиться с его потерей. Но доктор Малкомсон был неумолим – тебе нужен отдых, Хизер, и точка. Он знал о ее страданиях, все в госпитале знали, и девушке ничего не оставалось, как подчиниться. Хотя бы теперь не нужно постоянно ощущать на себе сочувствующие взгляды коллег.
Хизер тряхнула головой. Нет, хватит о грустном. Они правы, ей нужно жить дальше, и лучше всего начать это делать в новом, незнакомом для себя месте. И Южная Каролина подходила для этого идеально: приятный климат, экзотическая природа, рядом океан. А город, который она выбрала в качестве своего изучения, славился в штате тем, что там ежегодно, в аккурат в это самое время, проходил фестиваль теней. Своеобразный местный Хэллоуин в середине весны, на который съезжались сотни туристов со всех концов Америки. Мрачный, но все же праздник, который сейчас был так необходим Хизер.
Она зевнула и погрузилась в легкую дремоту. У нее остался Грэг, ее любимый племянник, которому в этом году исполнялось пять лет, и Мэгги. Ради них она и будет жить. И больше в ее жизни не будет потерь, страданий и крови…
Он смотрел, как на тихий город медленно ложились сумерки. Как догоревший закат скрывался за горизонтом, а на смену кроваво-красному свету крыши домов накрывало сумеречное полотно. Эдакий умиротворяющий пейзаж. Все это временно, короткие вспышки счастья в бесконечном хаосе под названием «жизнь». Он умел их находить, улавливать. Еще ребенком научился распознавать такие моменты. С детства это было его любимое время: «смена караула», уже не день, но еще так далеко до глубокой полуночи. Помнится, мальчишкой после тяжелого трудового дня крестьянского жителя, он любил забираться на соломенную крышу их старенького сельского домишки и наблюдать, как ночь сменяет день. Будто еще тогда чувствовал, что день ему не принадлежит, и жизнь придется провести под темной