за него замуж, злилась за то, что он решил подкупить, точнее подкупил человека Машерова, даже не поинтересовавшись ее мнением. Ладно, она еще может молча проглотить то, что он не считается с ней, но неужели он не понимает, что его противостояние с Машеровым ни к чему хорошему не приведет. Она могла только пенять на себя за то, что дала втянуть себя в это дело – дело, которое неизвестно чем еще обернется. Ее не покидали смутные предчувствия, что должно случиться что-то непоправимое, ужасное, такое же роковое и неизбежное, как лавина, надвигающаяся с гор.

      Ровно в половине одиннадцатого раздался телефонный звонок. Она смотрела на трезвонящий аппарат и не могла заставить себя протянуть руку и взять трубку. Телефон замолчал, но через минуту зазвенел вновь. Наргиз глубоко втянула в себя воздух и подняла трубку. С другого конца провода раздался хриплый взволнованный голос, который она узнала не сразу.

      – Наргиз, это вы?

      – Да, я. А с кем я говорю?

      – Не узнали? Это я, Данила.

      – Что-нибудь случилось? – она спрашивала, но уже знала ответ на свой вопрос. – Нинель? Она все-таки сделала это? Она повесилась?

      – Да. А откуда вы это знаете? Я обнаружил ее тело полчаса назад.

      – Значит, ты оставил ее одну! – Наргиз почти кричала. – Я же просила тебя, Данила!

      – Я не мог сидеть возле нее как привязанный, – он тоже почти кричал. – У меня есть свои дела, свои интересы. Я и так почти два дня не отходил от нее. Откуда я мог знать, что она вздумает вешаться? Она сказала, что примет ванну, и сама предложила мне пойти прогуляться. Я вернулся через два часа и нашел ее в ванной. – Он замолчал. В трубке слышалось его тяжелое прерывистое дыхание. Через минуту он добавил: – У нее ужасный вид: лицо багровое, язык вывалился изо рта. Я боюсь прикасаться к ней.

      Наргиз почувствовала, как трубка в ее руке задрожала, вот-вот – и она ее выронит. Как будто издалека до нее доносился голос Данилы, перешедший в визг.

      – Я не знаю, что делать. Звонить на «скорую» или звать милицию? Посоветуйте, что мне делать. Мне страшно! – повторил он.

      Она заставила себя сосредоточиться на том, что говорил юноша. Удивительно, что Данила не хлопнул дверью и не исчез, как только обнаружил труп Шаховой. Насколько она знала подобный тип людей, Данила должен был поступить именно так. А он вместо этого звонит ей, хочет вызвать «скорую» и даже милицию. Он сказал, что нашел Шахову в ванной комнате полчаса назад. Интересно, что он делал все это время? Скорее всего, устроил в ее квартире форменный обыск в поисках чего-нибудь ценного. И наверняка нашел, если вознамерился играть в благородство.

      Эти мысли пронеслись в ее голове в доли секунды, хотя, возможно, размышляла она дольше, потому что Данила упавшим голосом проговорил:

      – Ну, чего же вы молчите? Скажите что-нибудь! Не оставляйте меня одного!

      – Успокойся, Данила, – мягко попросила она, хотя успокоиться не помешало бы ей самой. Ее пальцы продолжали отбивать дробь. – Ничего не предпринимай. Ты в квартире Шаховой?

      – Да.

      – Оставайся