Что же стало тем толчком, который привел Гитлера, с одной стороны, к завистливой ненависти по отношению к еврейству, а с другой – к идолопоклонническому выбору греко-египетского канона? На этот вопрос сложно ответить с полной определенностью; вместе с тем антисемитизм отчетливо предстает элементом самоидентификации этого одаренного и вместе с тем зажатого человека, истерзанного страданиями детских лет, разрываемого между непомерными художественными амбициями и внутренними запретами в отношении к другому. Так, например, Гитлер был не способен воспроизвести чужое лицо – именно эта неспособность к рисованию портретов и стала причиной его провала на экзамене в венскую Академию искусств.
Как бы то ни было, невротический узел образуется в психике Гитлера именно вокруг антисемитизма. Еврейский народ выполняет роль основного врага, который в конечном итоге и определяет критерии оценки для нацизма. Как антитезу, модель-субститут по отношению к еврейству, так его впечатляющему, Гитлер выбирает язычество. Нацизм становится, соответственно, практической систематизацией греческого ил и греко-египетского идеала. Эта модель подмены формирует философию нацизма, указывая второстепенных врагов (имя основного, напомним, уже известно): ими становятся противники греческого характера, реальные или воображаемые. Первым таким врагом становится авангард, противостоящий греческому идеалу гармонии своими формальными отклонениями, общим алогическим методом и освоением инаковости. Вторым – христианство: с античным язычеством его разделяет принципиальная оппозиция диалектического порядка.
Как нам предстоит в дальнейшем убедиться, систематизация язычества, к которой приступает гитлеровский тоталитаризм, будет выстроена прежде всего вокруг трех элементов: обратного уподобления, теории иллюзорного вдохновения, теории судьбы и параллельного понятия трагического. Всеми этими средствами она будет противостоять одновременно еврейству, христианству и авангарду, трем комплексам, на поле которых Гитлер проводит скрытую, но чрезвычайно действенную фальсификацию, каковая и станет отныне предметом нашего внимания.
Примечания
1 Ср. Nietzsche F. Le Cas Wagner, О. С., t. VIII, 1, p. 34–35, et § 12, p. 44.
2 Ср.: Sers Ph. Kandinsky, op. cit., p. 18–19 passim, где этот опыт разобран более подробно.
3 Ср.: наст. изд. гл. X.
4 Ср.: Sers Ph. Kandinsky, op. cit., a также Sers Ph. Sur Dada, essai sur l’expérience dadaïste de l’image, suivi de Entretiens avec Hans Richter. Nimes, Jacqueline Chambon, 1997.
5 Nietzsche F. Le Cas Wagner, op. cit., p. 35–36.
6 Цит. no: Delpla F. Hitler. P., Grasset, 1999, p. 90.
7 Ibid., p. 93.
8 Откр. 7:1–8.
9 Delpla F., op. cit., p. 93.
10 Мф. 25:31–46.
11