– Раз они заставляют нас носить эти кошмарные одежки, пусть как миленькие разрешат нам курить, – заявила Нелл. – Сигаретку дать?
В квартале, где прежде жила Анна, курили только мальчики; считалось, что девочкам дымить неприлично.
– Спасибо, давай, – сказала она.
Нелл достала сигарету, зажала ее в губах, поднесла к ней тлеющий кончик своей и несколько раз затянулась; послышалось легкое потрескивание, и на концах обеих сигарет вспыхнули оранжевые огоньки. Анна не сводила с Нелл глаз: какой контраст! Нежное, свежее лицо и зажатая в зубах горящая сигарета. Кончик второй, раскуренной сигареты, которую Нелл вручила Анне, был влажным, на нем краснели следы помады.
– Погоди, сразу не вдыхай, – приказала Нелл. – Не то голова закружится. А мне даже нравится, когда голова кружится.
Анна затянулась и с удовольствием ощутила во рту сухой жар, потом выдохнула, и дым развеяло ветром. Дым и впрямь был какого-то грязноватого цвета, но он ей тоже понравился: она вспомнила сварщиц, как они, усевшись на пол, обедали в цеху. Подруги молча курили. По другую сторону залива Уоллабаут-Бей на фоне неба отчетливо, как на ладони, виднелся поворотный кран. Несколько дней назад Анна наблюдала, как этот самый кран легко, словно детскую игрушку, поднял с земли полный цемента грузовик. Позади крана тянулся Уильямбургский мост, за ним на фоне тусклого неба виднелись прибрежные низкие строения Манхэттена, в них сверкали позолоченные солнцем окна.
– Давай как-нибудь вечерком сходим с тобой, погуляем, – предложила Нелл.
– Ты куда ходишь?
– Ну, на шоу разные, в кино. В рестораны. А ты никогда не ходишь ужинать в “Сити”?
В Бруклинском колледже Анна ходила с ребятами в студенческий клуб на Третьей авеню попить пива, но догадывалась, что Нелл толкует вовсе не про облюбованные студентами пивнушки.
– До сих пор я жила тихой, добродетельной жизнью, – сказала она.
– Бедняга! – Нелл закатила глаза. – Ты же, небось, и одеться толком не сумеешь.
– Ну, что-нибудь придумаю. Короче, обещаю: я тебя не подведу.
Голубые глаза Нелл умильно зажмурились в предвкушении удовольствия.
– Может, сегодня вечером? – предложила она и швырнула окурок в воду. – Сегодня же пятница, в конце-то концов; а что завтра тоже рабочий день, невелика важность.
На обратном пути Анна заметила в конце сухого дока номер один баржу, но совсем не такую, как обычные драги-землечерпалки – с баграми и прочим снаряжением, да еще непременно с заляпанным грязью односкатным навесом. На этой ничего подобного не было. В одном конце баржи двое мужчин помогали третьему влезть в тяжелый брезентовый костюм – ни дать ни взять два оруженосца снаряжают рыцаря