Прорицатель осторожно последовал примеру Мишки. После первого же листа глаза приобрели осмысленность, а когда грек умял весь кочан, то уже смог говорить.
– Благодарствую, – просипел он. – Думал, помру после таких праздников…
– А что хоть праздновали-то? – поинтересовался Мишка.
– Союз, – прорицатель иронично скривился, – вечный. Поклялись наши князьки «жить в любви и единстве до конца живота, иметь одних друзей и врагов и сообща стеречься от недругов»…
Длинная цитата измотала грека, он закрыл глаза и пару минут отдыхал. Маша и Мишка терпеливо ждали, пока он скажет еще что-нибудь, – вдруг это пробудит какие-нибудь воспоминания об истории. Мишка даже сунул ему свой кочан.
Грек, не открывая глаз, дожевал подношение и произнес уже отчетливее:
– А город будут ставить… как вы сказали.
– Вы их уговорили? – почему-то обрадовалась Маша.
– Они сами себя уговорили, – ответил грек. – Тут крепость нужна. Вот и поставят. Ворота на полдень и закат…
В городке начали звонить – тревожно и обреченно. Возможно, кто-то из похмельных гостей решил что-нибудь поджечь, и теперь горожане били в набат. На прорицателя этот звук произвел странное действие. Неожиданно он побледнел, подхватился и скрылся в буреломе.
Маша и Мишка вздохнули. Пока информация «волхва» им мало помогла.
– На полдень и закат, – сказал Миша, просто чтобы что-то сказать. – В смысле – на юг и запад?
Машка кивнула.
– Интересно, – задумалась Маша. – А на восток и север почему не делают?
Мишка пожал плечами.
– Давай рассуждать, – встрепенулась Маша. – Они договорились жить в любви и дружбе. Они договорились ставить тут город. Вспомни, пожалуйста, может что-нибудь такое в учебнике было?
– Слушай… – тихо сказал Мишка, – так это ж и есть первое упоминание Москвы в летописи!
– Так вот этот разгром мы как праздник отмечаем?! – возмутилась Маша.
На сей раз их забросило в лето. Даже не поинтересовавшись, какой век на дворе, Маша и Мишка полезли купаться.
Глава 3. Добрый князь
– Как же хочется нормальные брюки надеть! – сетовал Мишка, ежась в широкой льняной рубахе.
– И нормальные босоножки, – поддакнула Маша. – И мыла б хоть кусочек… Про шампунь и не мечтаю. Ладно, хоть пыль с себя смыли.
Маша распустила мокрые после купания волосы.
– Ну что, в город пойдем? – спросил Миша. – Или сначала к Фекле?
Но Маша была не в настроении куда-то идти, Маша была в философском настроении.
– Слушай, вот лежим мы в траве, никого не видим, – начала рассуждать она, – и мы вне времени. Сейчас может быть десятый век или двадцатый. Трава совсем не изменилась.
– Это ты к чему? –