Грохот копыт пронесся мимо, а с ним и слабый вскрик. Оглянувшись, Гай увидел, как всадник теперь согнулся, меч выпал из руки и блестит сиротливо на сломанных стеблях пшеницы, а его хозяин ухватился обеими руками за живот и начинает раскачиваться в седле.
Гай не стал ждать, когда тот рухнет в пшеницу, снова истопчет, сволочь, обернулся к двум всадникам, что с бледными лицами смотрят на него, глаза вытаращены, а губы начинают дрожать.
– С коней! – приказал он люто. – Быстро!
Они оба покинули седла быстро, позабыв про спесь высокорожденных, смотрят испуганно, обоим лет по восемнадцать-двадцать, сопляки, хотя он в восемнадцать уже высаживался с другими крестоносцами на жаркий берег неведомой страны.
Гай бросил быстрый взгляд на замерших вдали крестьян.
– Эй, там! – крикнул он властно. – Быстро веревки сюда!.. Две… нет, три!..
Крестьяне забегали, наконец двое побежали к нему с мотками толстой грубой веревки из шерсти. Один из дворян, немного придя в себя, сказал возмущенно:
– Нас? Связывать?.. Разве недостаточно нашего слова?
– С таких ничтожеств слово не берут, – отрезал Гай. – Эй, вы двое! Быстро связать им руки!.. А вы… руки назад!
Один покорно протянул руки, второй остался стоять неподвижно, в его темных глазах разгоралась злость. Он прямо посмотрел в лицо Гаю и процедил:
– Что-то слишком много на себя берешь, шерифчик…
Гай соскочил на землю, юноша бесстрашно встретил его лютый взгляд.
– Ты кто? – спросил он.
– Дарси Такерд, – ответил он. – Из рода Максимилианов!
– Ты дерьмо, – сказал Гай, – позорящее имя Максимилианов.
Тот не успел моргнуть, как тяжелый кулак с силой молота ударил его в лицо. Смельчак рухнул, как подрубленное дерево, из разбитого рта струями брызнула алая кровь. Крестьяне одни опешили, но кто-то вскрикнул в восторге, а Гай еще пару раз злобно ударил ногами под ребра, стараясь рыцарскими шпорами разодрать богатую одежду и нанести раны.
– Сопротивление аресту, – прокричал он люто, – вообще-то карается смертью. Но я милостив.
Избитого подняли, связали так крепко, что руки могут вообще отсохнуть, если не развязать вовремя, но Гай промолчал, пусть крестьяне хоть так выместят обиды.
Раненый барон выл и ползал по земле, ломая стебли. Гай велел двум крестьянам перетянуть узлом потуже обрубок, чтобы пострадавший не истек кровью, а испустившего дух парня уложили на плащ, увязали покрепче, затем погрузили на коня.
Гай указал на двух самых дюжих крестьян с решительными лицами, это они первыми бросились вязать лордов.
– Вы со мной. Назначаю вас помощниками шерифа! Пока временно, а там разберемся.
Оба остолбенели, один вскрикнул:
– Но, ваша милость, нам нельзя! У нас работы полно!
Он прервал:
– Я тоже не родился шерифом. Надо, поняли? Вы же видите, что творится?.. Как только подберу