Болото никогда добровольно не отпустит свою жертву. Веня это почувствовал, когда подошло время весенней сессии. Ещё была возможность собраться, уйти с головой в учёбу. Читать, зубрить, сдавать долги, как-то выкарабкиваться из сложившейся ситуации. Но…
Он не нашёл в себе силы покинуть колею праздного романтика и выбраться на житейский большак. Возможно, в нём «коротнула» какая-то внутренняя мера. Посчитав достаточным время первого феерического благополучия, эта скаредная собеседница хмыкнула: «Ты научился бегать по ровной дорожке. Теперь для житейского разнообразия попрыгай в мешке по болотным кочкам! Осилишь гать – фортуна твоя, провалишься – сгинем вместе…»
В конце концов Венедикт решил круто изменить свою жизнь. Единственным поводырём юноши в то время стал закон отрицания отрицания – чтобы жить дальше, следует любым доступным образом прекратить жизнь нынешнюю, потому что она отрицает своё собственное продолжение.
Наверное, судьба нашего героя сложилась бы как-то иначе, выбери он иное отрицание существующего порядка вещей. Но он (как всегда!) выбрал, пожалуй, самый экстравагантный выход из сложившейся ситуации – решил уйти добровольцем в армию и на два года перестать о чём-либо думать.
«Хватит ломать голову над не берущимся житейским интегралом. Два года хочу знать, что ничего не знаю. А там посмотрим!»
Часть 4. Армейские следочки
– Сын, ты опять не пошёл в институт? – вздохнула мама, перекладывая продукты из сумки в холодильник. На прошлой неделе Венедикт набрался мужества и объявил свои невесёлые жизненные планы. Он опасался, что мать воспримет его слова излишне взволнованно, как бы сердце не подвело.
Почтенная Галина Георгиевна выслушала сына спокойно. После финальной фразы «Прости, мама, я так решил» женщина посмотрела на сына и ответила:
– Веня, ты не сказал мне ничего нового. Обо всё этом я уже сама догадывалась. Из тебя вышел бы неважный разведчик. Мысли написаны у тебя на лбу, и надо просто уметь их читать. Я, слава богу, умею.
Венедикт удивлённо посмотрел на мать. Его уверенность в правоте своих действий на мгновение пошатнулась.
– Поступай, как знаешь, – печально улыбнулась мать, заканчивая разговор, – я тебе больше не указ.
Увы, армия не только не избавила Венедикта от задиристых житейских проблем, но с первых дней принялась наотмашь хлестать пухлые гражданские пролежни неловкого новобранца. Со сборного пункта колонну призывников отвезли в автобусах на вокзал и распихали по вагонам поезда «Москва – Симферополь». Эх, дорога! Покатился поезд этаким бодрячком в далёкие крымские степи.
В первую же ночь Веня проснулся от дикого нечеловеческого рыка. Рычал