Когда врачу надоело побеждать, Максим признал поражение и предложил насладиться рассветом. В мыслях промелькнула Лариса, на этот раз мимолетно, как совсем чужая женщина, цинично удовлетворившая его похоть, отчего ему стало стыдно и горько.
Глава третья
Запутавшись в указателях, Маликов стыдливо опаздывал на встречу в «Парк Горького», когда Коромыслов в солнцезащитных очках уже ждал его у набережной напротив причала, боязливо озираясь на прохожих, выглядев значительно выше и осанистей. Максим не узнал бы его в толпе без опознавательного халата. Глеб смотрел на него подчеркнуто осторожно, будто проверяя на вшивость.
Поздоровавшись, они пошли вдоль реки, провожая проплывающие теплоходы с туристами. Мимо катались подростки на велосипедах и скейтбордах, обнимались влюбленные парочки и жевали сладкую вату карапузы с родителями. Ритм ходьбы заводил Глеб. Плохо скрываемое волнение доктора передавалось Максиму с каждой секундой прогулки.
– Рад встрече, – добродушно сказал Максим, – не ожидал увидеть вас так скоро. Сегодня вы выглядите иначе. Почти как шпион. Есть повод для конспирации?
Коромыслов в сотый раз обернулся.
– И вы не тот спасатель с фонендоскопом. Нам свойственно меняться. На работе одни, а в жизни другие. Давно известная истина. Ну-с, Максим Сергеевич, я предлагаю присесть в непримечательном месте, заказать кофе и обмозговать кое-что. Я, знаете ли, не привык обсуждать что-либо стоя. Ходьба сбивает с правильных мыслей, а их накопилось достаточно, чтобы потерять ненароком. Вам будет любопытно о них услышать.
Согласившись, Максим поторопил собеседника, охваченный предвкушением впечатляющих историй. По его довольно миролюбивому виду он рассчитывал, что Глеб сообщит что-то стоящее, скорее всего, расскажет известные байки о тяготах профессии, в худшем случае, пригласит свидетелем на свадьбу или почетным гостем на день рождения, если конечно, он собирается жениться или отмечать юбилей. Тут же посмеявшись над собой, Максим отбросил гадания на кофейной гуще, отказавшись от бредовых фантазий.
Расположились они на открытой веранде в тени деревьев за пестрым двориком парковых ресторанчиков. Коромыслов не снимал очки, что напрягало Максима. Он желал увидеть его глаза, поймать взгляд и многое для себя понять. Он не считал себя проницательным человеком и, тем более, никогда не называл хорошим психологом, но вполне научился определять общий настрой собеседника, искренность или ложь по широте зрачков и движению глазных яблок. Глеб словно изучал его, заставляя смущаться и не забывать, с кем он сидит тет-а-тет.
Максим пытался вести себя непринужденно.
– Я немного удивлен вашим ночным звонком. Предположил, что случилось что-то срочное. Но, судя по тому, что вы до сих пор молчите, дела относительно