Так вот, прадед мой Аристарх Израилев пятьдесят четыре камертона своими руками изготовил. И прибор определения частотных колебаний звуковых. Точность его была – полгерца. Герц – это одно колебание в секунду. Так вот, точность была полгерца. Для того времени это был самый точный прибор. За что он и получал награды на всевозможных международных выставках. И когда позже уже наши инженеры сделали электронный частотомер, подтвердилась точность того прибора, который изготовил отец Аристарх в ХIХ веке. И вот с помощью тех исследований удавалось выяснить старение металла, из которого отлиты колокола. Ведь кристаллическая структура изменяется: может быть, со временем, может, под воздействием ударов языка. С помощью этого прибора можно было узнать, в каком состоянии колокол находится. Он писал ноты для колокольной музыки. И настраивал колокола в храмах, чтобы они звучали гармонично.
– А такая техническая хватка откуда?
– Просто тяга к ремеслу, к науке, критическое отношение к существующему.
– То есть, фактически, самоучка?
– Самоучка. Самородок. С детства был приучен к столярному и слесарному делу. Мать и отец немного рассказывали… А ведь такие биографии… Сколько люди испытали всего…
Об отце
Неслучайно, наверное, принято считать многочадие (многодетность, говоря современным языком) благословением Божиим за достойную жизнь. У деда Сергея Ивановича – Николая Израилева, сына протоиерея Аристарха, было 13 детей от одной жены и трое – от второй. Сергей Иванович продолжает свой рассказ:
– Отец мой никогда не упоминал своего деда. В те времена, видимо, нельзя было. Отец у меня был сельский учитель. И вот в 30-е годы один местный вождь, докопавшись, что отец моего отца был священнослужитель, сделал вывод, что отец мой не имеет права обучать детей в школе. Отец поехал к Надежде Константиновне Крупской. Она его приняла и сказала: «Иван Николаевич, поезжай, никто тебя не тронет». Но если бы докопались, что и дед-то у него был протоиерей, да еще потомственный дворянин, наверное, я бы сейчас с вами тут не сидел.
Я помню, в 1937 году колокола сшибали. Жуткое зрелище! С высоты – плюх! Потом их разбивали, потому что грузить-то нечем было. На телеги – и увозили. В нашем селе руководил этой операцией (по-моему, в то время ОГПУ было) некто Снетков. До сих пор помню.
– Пришлый? Не вашего села уроженец?
– Нет. Нет. Село-то у нас было – четыре дома. А это районный начальник ГПУ. Народу было… Старухи плачут… Сейчас от этой церкви уже ничего не осталось. А красивая была. Раньше-то это торговое село было. Торговые ряды там были. Это Ярославская область. Берег водохранилища. А на том берегу – Борок. Там жил Морозов Николай Александрович. Народоволец. После революции он стал почетным академиком Академии наук СССР. У него поместье было. Пожизненное. По декрету Ленина. Там музей сейчас.
Интересно,