Вернулись к делу. Хозяйка предложила осмотреть место постоя.
– Настенька, ты где? Поди сюда! – громко позвала она.
Вошла давешняя девушка.
– Проводи-ка ты, золото мое, Сергея Васильевича во флигель, – распорядилась Печенкина. – Он у нас поживет, если понравится. Надобно ему все показать, объяснить.
Девушка кивнула.
– Пойдемте, сударь, – сказала она.
Флигель Сергею пришелся по душе. Как всякий военный, привыкший к казарменному быту, он особенно ценил уют. В глаза первым делом бросались порядок и чистота. В одной комнате располагалась спальня с широкой металлической кроватью, украшенной горкой подушек, и ночным столиком. Другая комната, побольше, выглядела кабинетом, – возможно, из-за письменного стола с керосиновой лампой под зеленым абажуром. Стену украшали цветные литографии, над столом висела книжная полка с несколькими томиками. Присутствовал также чулан с умывальником и нужным стулом.
– Годится, – решительно сказал гусар хозяйке, после чего деньги за месяц вперед были внесены, и расписка получена.
Оставалось забрать саквояж с чемоданом у заждавшегося извозчика, отдав ему честно заработанный рубль с полтиною.
Разложив вещи и предупредив хозяйку, что уходит гулять с расчетом пообедать в городе, Сергей не торопясь вышел за ворота.
– Извините, сударь, не подскажете ли, как найти трактир Варгина? – спросил он у прохожего.
– Идите прямо, сударь, – приветливо откликнулся тот. – Третий переулок направо, там увидите. Минуток десять ходу, если не торопиться.
Раскланялись и разошлись.
Трактир Варгина считался старейшим, открытым еще при Павле заведением Гатчины и кухней своей был широко известен. Впрочем, предвкушение обеда не мешало Сергею с любопытством оглядываться по сторонам. Гатчина дышала майским теплом и покоем. Городок утопал в зелени и этим живо напоминал утраченный Киев. Глаз художника сам собой схватывал разноцветные вывески контор и магазинов, золоченый купол православного храма, расположенный поодаль парк с искрящимся на солнце синим зеркалом пруда. Водная синь, древесная зелень и небесная голубизна… Красиво-то как, Господи! Вдруг остро захотелось плюнуть на порученное дело, взять мольберт, кисти с красками и просто рисовать – рисовать до сладостного изнеможения… Сергей вздохнул и прибавил шаг.
Ввиду обеденного часа в общем зале трактира было довольно людно и шумно. В громкий говор вплетался звон бокалов, ножи и вилки звучно стучали по тарелкам. Воздух загустел от ароматов кухни и табачного дыма. Сергей, морщась, окликнул полового.
– А что, братец, нет ли у вас отдельного кабинета? – спросил он.
Половой внимательно посмотрел на Белозерова.
– Есть, как не быть, – ответил с широкой улыбкой. – Да только там уже сидит господин, обед заказал. Ежели согласны устроиться на двоих…
– Согласен,