Сергей пообещал завтра же уладить все формальности.
Разговор был прерван самым неожиданным образом. Раздался стук в дверь, и не успела Печенкина раскрыть рот, чтобы сказать: «Войдите», – как неожиданный гость уже вошел. Точнее, вбежал. А уж если совсем откровенно, то ворвался. Это был маленький кругленький человек, фонтанирующий энергией. Казалось, энергию излучает даже лысина, блестевшая, как с душой начищенный сапог. Заплывшие глазки на полном личике сияли неподдельной радостью.
– Мое почтение, Авдотья Семеновна! – звонко воскликнул он. Галстук сбился набок, ботинки запылились… сплошной порыв и движение, а не человек.
– Здравствуй, Михаил Данилович, – ворчливо сказала хозяйка. – Влетел, как на пожар… Случилось что?
– Случилось, – выпалил гость-колобок, по-свойски усаживаясь без приглашения и расстегивая пиджак. На Сергея не было обращено ни малейшего внимания. – Час назад узнал, что днями в город прибывает знаменитый французский ясновидец месье Дюваль. Будет выступать в клубе. Представляешь?
– Ну, представляю. И что?
Михаил Данилович уставился на хозяйку с неподдельным изумлением.
– Да как это «что»? Я берусь затащить его к нам в общество. Он тут специальный сеанс ясновидения устроит. Весь город будет говорить, и мигаловцам фитиля вставим, а? Каково?
Тут уж и хозяйка заволновалась. Разрумянилась даже.
– Замечательная придумано! – с неожиданной горячностью сказала она. – Экий ты, право, умница, Михаил Данилович… А получится затащить-то?
– Получится, – солидно сказал колобок, поправляя сбившийся воротничок рубашки. – У меня в редакции только что был его импресарио. Наш, русский, Фалалеев некто. Как водится, приехал раньше патрона: афиши напечатать, объявление в газете дать… Тут меня что-то изнутри толкнуло. Э-э, думаю, всех денег не заработаешь. Извольте, говорю ему, я ваше объявление напечатаю бесплатно, и не на четверть страницы, а на треть. Но только уж и вы обещайте, что мсье Дюваль выкроит вечер, чтобы навестить наше общество, поговорить, показать свое искусство… Фалалеев, вестимо, доволен, что денег платить не надо. Словом, договорились, – скромно закончил колобок, поднимаясь.
Хозяйка, не вставая, перекрестила его.
– Настоящий молодец, Михаил Данилович, дай Бог тебе здоровья, – истово сказала она. – Большое дело сделал. Наши-то как обрадуются… Да ты убегаешь уже, что ли? А чаю выпить?
– Некогда, матушка, нынче номер в типографию везу… А это кто? – спросил вдруг Михаил Данилович, снизу вверх уставившись на Белозерова.
Бесцеремонность человечка Сергея скорее развеселила, нежели раздосадовала. Он сделал полупоклон и представился.
– Жилец Авдотьи Семеновны? Художник? Это замечательно, – пылко сказал колобок. –