– Дрянь! Я знал, что ты рано или поздно сделаешь мне какую-нибудь гадость! Дура! Ты понимаешь, против кого прешь? Я тебя… Ты у меня… Пошла вон! Голая! На улицу! Я для кого все это покупал?! – Он вытряхнул на нее, лежащую на полу, из шкатулки, как-то оказавшейся у него в руках, ценники. Они все сыпались и сыпались ей на голову, и Аля вдруг спокойно подумала, что это все, что они нажили с Буровым. Бумажки от тряпок! Уж самих платьев и шуб нет, а вот бумажки сохранились. И этого ей должно быть жалко? Она рассмеялась и встала с пола.
– Буров! Опомнись! Чем ты дорожишь? Барахлом? Ты что, всерьез полагаешь, что о потере нескольких шмоток я буду сожалеть? А ты не подумал, что я приобрету взамен? Свободу, Буров! Свободу от тебя и твоих комплексов! От твоих бесконечных придирок, от этих чертовых полотенец по линеечке! – Аля сдернула накрахмаленную салфетку с перекладины и, скомкав, бросила ее в Бурова. Ее «понесло». Пропали страх, сомнения и стыд. Стыд за проявленные в полную силу эмоции, за нежелание «соответствовать» полученному воспитанию, за готовые уже сорваться с губ бранные, площадные слова. Она со смехом передвинула горшок с цветком с середины подоконника в угол, мельком отметив еще больше порозовевшее в гневе лицо Бурова, хохотнув, сбросила с полки на столешницу ровно уложенные, одна на одну, уголок к уголку, прихватки и, замерев на секунду, огляделась. Все, что можно было еще порушить, находилось в шкафчиках и доставалось оттуда только по мере надобности. А ей так хотелось, чтобы сахарница была всегда под рукой, и плошка с вафлями, и конфетница! Аля достала все это из нутра кухонной горки для посуды и водрузила на стекло стола. Не подстелив под все это бамбуковой подстилки! Вот!
И только тогда заметила, что Бурова уже в кухне нет и оценить «разгром» некому. Она даже обиделась. Как-то разом сникнув, побрела в спальню, чтобы переодеться.
Буров был там. Хладнокровно резал ножницами на кусочки свой последний ей подарок – норковую шубейку.
– Буров, ты не пробовал обратиться к врачу? Тебе нужен специалист, Буров. Психиатр называется, – она сказала это спокойно и тихо.
– А тебе скоро даже врачи не понадобятся, – ответил он так же тихо. – Вали давай, пока я не передумал.
«Только не передумай! – мысленно заклинала она, собирая вещи. – Иначе мне конец!»
Сколько кругов у ада, Аля толком не знала. Но понимала очень отчетливо: если она останется, Буров опустит ее на самый нижний. И это будет ее персональный круг, с изощренными пытками и нестерпимой болью. Круг, с которого не сойти.
Глава 8
Торопиться