Либеральный архипелаг. Теория разнообразия и свободы. Чандран Кукатас. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Чандран Кукатас
Издательство: Интермедиатор
Серия:
Жанр произведения: Культурология
Год издания: 2003
isbn: 978-5-91603-588-9
Скачать книгу
мотива в человеческом поведении и мы ни на одном этапе нашего анализа поведения и институтов не должны допускать, что он утратил свое значение. При этом Юм понимает, что свою роль играют и другие мотивы.

      Вторая мотивация, выделяемая Юмом[82], это привязанности. В своем анализе политики Юм ссылается на этот мотив для объяснения поведения, за которым стоят не столько личные интересы, сколько увлечение одних индивидуумов другими и их внимание к некоторым чужим мнениям и пожеланиям. Привязанности предполагают не бескорыстие (disinterested), а безучастие (uninterested). Лица, действующие под влиянием привязанностей, не беспристрастны – они просто не пристрастны к самим себе. Кроме того, Юм признает, что объект такого влечения не обязательно будет человеком; им может служить институт – например, политическая партия или монархия.

      Третьей мотивацией, согласно Юму, служат принципы. В эссе «О партиях вообще» он отмечает, что партии, образовавшиеся «на основе принципа, особенно принципа абстрактного и умозрительного, известны только нашему времени и, возможно, являются самым необычным и необъяснимым феноменом, который только имел место в человеческих делах»[83]. Он поразителен по той причине, говорит Юм, что приверженность принципу можно сохранять, не создавая никаких помех своему ближнему (и без всяких помех с его стороны). И все же эта тайна разгадывается Юмом с помощью аналогии. В то время как два человека, идущих навстречу друг другу по большой дороге, могут легко разойтись, «два человека, основывающихся на противоположных принципах религии, не могут разойтись так легко, не столкнувшись, хотя можно было бы подумать, что и в этом случае дорога достаточно широка». И вот в чем причина: «…такова природа человеческого ума, что он всегда стремится покорить каждый ум, который к нему приближается, и в той же мере, в какой его изумительно укрепляет единство во мнениях, его поражает и раздражает любое противоречие»[84].

      Люди, согласно Юму, обладают свойством увлекаться не только собой или другими, но и понятиями и идеями – идеалами. Собственно, такие увлечения порой бывают настолько сильны, что могут взять верх и над личными интересами, и над привязанностями. Примером этому служат религиозные войны. При этом человеческим мотивам, можно сказать, в одно и то же время присущи как безразличие, так и незаинтересованность[85].

      Из всего этого Юм в своем анализе делает ряд фундаментальных выводов о природе человека. Первый вывод следует из признания всех этих различных мотивов: поведение человека рационально. Оно, как правило, направляется в том или ином направлении каким-либо соображением, будь то эгоизм, привязанность или принцип[86]. Поступки человека обычно не являются иррациональными; и по этой причине они в целом объяснимы. Люди поступают тем или иным образом, преследуя определенные цели, мотивируясь личными интересами, привязанностями, или принципами, или какой-либо их комбинацией, причем к поставленным целям


<p>82</p>

Hume (1994).

<p>83</p>

Hume (1994: 60). [Юм Д. О партиях вообще // Юм Д. Соч. в 2-х т. М.: Мысль, 1996. Т. 2. С. 515.]

<p>84</p>

Hume (1994: 60–61). [Юм Д. О партиях вообще // Юм Д. Соч. в 2-х т. М.: Мысль, 1996. Т. 2. С. 516.]

<p>85</p>

В данном случае индивидуум – лицо незаинтересованное в том смысле, что он беспристрастен к другим; но он не вполне беспристрастен в том смысле, что предан конкретным принципам и ценностям.

<p>86</p>

Строго говоря, не любое поведение можно признать мотивированным. Я могу заснуть от усталости независимо от того, хочу я этого или нет; я могу инстинктивно реагировать на опасность; в этих случаях у меня нет времени на то, чтобы сначала думать, а затем действовать. Однако в некоторых обстоятельствах я могу «реагировать» так быстро, что создастся впечатление, будто в моих действиях отсутствует рациональное начало. Например, я могу наброситься в гневе на гонца, принесшего дурные вести. Впрочем, такие примеры кажутся сомнительными; если я встречу гонца один на один и это будет сильный, хорошо вооруженный человек, он вряд ли приведет меня в ярость, в отличие от слабого, усталого гонца, которого я встречу в окружении своих придворных. (См. об этом у Расселла Хардина, разбирающего случай избиения во время лос-анджелесских бунтов 1992 г. водителя грузовика Реджинальда Денни подростками, которые, по их словам, «находились в экстазе».) Хардин указывает, что подобные случаи куда хуже объясняются ссылкой на какие-то врожденные стороны нашей природы, чем логикой стратегического взаимодействия. «То, что не имеет смысла в глазах эгоистичного индивидуума, когда так поступают очень немногие, вполне может приобрести смысл, когда к ним присоединятся многие другие». Успешная мобилизация на коллективные действия по большей части может представлять собой феномен «мгновенного переключения». См.: Hardin (1995: 3, 50–52, ch. 3).