К древнейшей же эпохе Рима относится сооружение общегородской канализации (cloaca maxima) и водопроводной сети. Древний закон Lex Regia воспрещал погребение беременных, пока жив их плод (Paritura); он же регулировал попечение о душевнобольных (Demens – тронувшихся умом, да Furiosus – одержимых).
Однако вплоть до II в. до н. э. источники не упоминают о профессиональных врачах в Риме. Историки полагают, что первыми врачами там стали приведенные из военных походов рабы, которые занимались этим ремеслом у себя на родине, а именно в Греции и ее заморских владениях, покоренных римлянами.
Греческие истоки профессиональной медицины «вечного города»
По версии ведущего летописца римской истории её вершинного периода Плиния Старшего, первым профессиональным врачом, появившимся в Риме, стал грек Архагат (Дословно: «Хорошее начало»), прибывший на берега Тибра из Пелопонесса в 219 г. до н. э. Начинал свою практику он в жалкой лачуге, но вскоре гонорары его так увеличились, что он переселился в большой дом, где на широкую ногу заработала его хирургическая клиника. Построить ее греку помогли городские власти, явно впечатленные необычно эффективными способами лечения. Пример этого грека, быстро произведенного в римские граждане, привлек на Апеннины одного за другим множество специалистов из Греции. Одни римляне почтительно именовали Архагата «целителем ран», а другие, напротив, – «живодером». Двойственная репутация всегда и везде сопровождала представителей врачебного цеха, а в культурных условиях Рима была вполне понятна.
Даже если плиниев рассказ отражает не исторический факт, а является литературным анекдотом, он реалистично отражает греческую медицинскую иммиграцию.
Работа в столице и других центрах империи находилась для всех греческих медиков, однако ревнители римской самобытности ворчали, видя в этом переселении очередной этап греческого культурного засилия. Один из латинских консерваторов, Катон Старший Цензор, в своем памфлете «Наставление сыну» предостерегал молодежь от общения с иноземными лекарями. Те, на его взгляд, считают римлян варварами и готовы уморить их своими непонятными снадобьями, за которые ещё просят громадных денег.
Тут надо иметь в виду, что отрицательное отношение у римских консерваторов оставалось не только к врачам, но и ко всем прочим специалистам-грекам – учителям риторики и грамматики, художникам, музыкантам и прочим. Ревнители римских устоев считали, что иноземцы угрожают самобытности их культуры, подрывают мужественный дух народа. Однако обвинения такого рода не могли остановить объективного процесса латинизации предшествующей античной культуры. Обеспечив себя солдатами, юристами и чиновниками, римляне в широких масштабах привлекали к обслуживанию себя иноземных врачей и всех прочих представителей «свободных профессий».
Многие врачи в Риме действительно были изначально рабами, но прибыльная и уважаемая профессия помогала им сравнительно быстро нажить состояние и стать вольноотпущенниками.