А что это там, в ночной тишине,
за песня и сказка такая.
А это беседы при ясной луне,
и их Водяной затевает.
Устал он порядки свои наводить,
на дне належался и снова
Он будет о прошлом своем говорить,
неспешно, и все по-иному
Предстанет, и в этой стихии лесной,
во мраке русалки кружили.
Со мною беседовал вновь Водяной
о том, как любили и жили.
Как князь приходил и сидела до утра,
и ждал ее, все забывая,
О том, как другая строптива была,
русалка его молодая.
О том, как Омутник противный сердит,
да только на что непонятно.
И снова Яга прилетать запретит,
Горынычу, Только обратно
Он деву утопит, ему не впервой,
и все, словно с гуся вода.
И долго еще говорит водяной,
о том, что случилось тога.
И сказки его записала потом,
когда мы брели на рассвете
В привычный наш мир и с ученым котом,
шутили, смеялись, как дети.
И лес заповедный остался вдали,
и вот в суматохе я снова
Но сказку пишу о великой любви
к русалке того водяного.
И он замолкает, когда надо мной,
кружит снова черная птица.
– И знает о битве мышей водяной,
и снова бедняге не спится.
Озеро было залито лунным светом, даже черт залюбовался его серебристым блеском, о коте и говорить нечего. Он глаз своих зеленых оторвать от него никак не мог, и все смотрел и смотрел туда, на озерную его гладь, насмотреться никак не мог, красота невероятная.
Водяной Клим примостился немного сбоку, хотя видно его было хорошо.
Он мечтал. И только мы никогда не догадаемся с вами, о чем он мог мечтать. Черт и кот это прекрасно знали – о царевне, которая на время стала лягушкой.
И ничего в том удивительного, это Кащей тут такую пакость устроил с девицей, которая отказалась его развеселить немного. Не все же стариков древних любят и привечают.
Мог, конечно, и заморозить строптивую девицу. Но тут деяние его было бы сразу заметно, и до зимы еще ждать пришлось бы, а лягушка и не отличимая от остальных – разбери, какая из них царевной была, и ждать не надо своего часа не надо.
И однажды водяной случайно увидел, как она сбрасывала кожу свою жуткую, хотя у него самого не многим лучше была, но он все-таки царевной никогда не бывал, и свое истинное обличие принимала.
Но откуда было знать водяному, что это и сыграет с ним такую злую шутку – потому что злодей Кащей, в чародействе своем такую отметку сделал, что сбрасывать ее она конечно, может, только если ее какой дух увидит, то все, оставаться ей лягушкой, пока Велес сам не отыщет и не поцелует. Старик уверен был, что второго условия точно никогда не случится.
И уже радовался тайно, только рано, потому что Водяной, как только узнал от Яги,