Они выпили за его мечты теплого «Ежевичного 1973».
11
Лондон, весна 1999-го
Джей приехал в «Спайс» лишь к десяти, когда вечеринка была уже в самом разгаре. Опять Керри спускает литератора на воду, уныло подумал он. Скучающие журналисты, дешевое шампанское, и пылкие юные существа ходят на задних лапках перед blase[32] стариками вроде него самого. Керри никогда не уставала от подобных мероприятий, сыпала именами, как конфетти: Жермен, и Уилл, и Эван, – порхала от одного важного гостя к другому с пылом верховной жрицы. Джей только сейчас понял, как страстно ненавидит все это.
Заскочив домой на пару минут, кое-что взять, он увидел, что красный огонек на автоответчике яростно мигает, но слушать сообщение не стал. Бутылки в сумке вели себя очень тихо. Теперь брожение шло только в Джее: он дрожал и трясся, сейчас навеселе, через мгновение вот-вот разрыдается, рылся в своих пожитках, точно вор, боялся, что, если остановится хоть на секунду, утратит движущую силу и вяло плюхнется обратно в старую жизнь. Он включил радио, и да, там опять была ретростанция, Род Стюарт пел «Под парусами», Джо ее очень любил – «напоминает мне о странствиях, сынок», – и Джей слушал ее, запихивая одежду в сумку поверх безмолвных бутылок. Забавно, со сколь немногими вещами он не в состоянии расстаться. Пишущая машинка. Неоконченная рукопись «Отважного Кортеса». Несколько любимых книг. Само радио. И конечно, «Особые» Джо. Еще один импульс, сказал он себе. Вина бесполезны, их почти невозможно пить. И все же не отпускало ощущение, что в бутылках прячется нечто нужное. То, без чего ему не обойтись.
«Спайс» мало чем отличался от других лондонских клубов. Имена меняются, меняется интерьер, но сами заведения остаются неизменными – глянцевыми, шумными и бездушными. К полуночи большинство гостей оставят попытки прикинуться интеллектуалами и возьмутся за дела посерьезнее – выпивку, флирт и оскорбление конкурентов. Вылезая из такси с сумкой через плечо и единственным чемоданом в руке, Джей сообразил, что забыл приглашение. После перебранки со швейцаром ему, впрочем, удалось передать весточку Керри, и та выскочила через несколько минут с поджатыми губами в платье от «Гоуст».
– Все в порядке, – бросила она швейцару. – Просто он ни на что не годится, только и всего.
Ее зеленые глаза хлестнули по Джею, отметив джинсы, плащ, сумку.
– Смотрю, «Армани» ты не надел, – подколола она.
Эйфория наконец-то прошла, оставив какое-то смутное похмелье, но Джей с удивлением понял, что решимость не испарилась. Прикосновение к сумке как будто успокаивало, и Джей коснулся ее, будто хотел убедиться в ее реальности. Бутылки тихонько звякнули под парусиной.
– Я купил дом. – Джей предъявил мятую брошюру. – Смотри. Это шато Джо, Керри. Я купил его сегодня утром. Я его узнал.
Под этим пристальным зеленым взглядом он казался себе до нелепого инфантильным. Почему он думал, что она поймет? Он и сам-то едва понимал.
– Его название – шато Фудуин, – сказал Джей.
Керри уставилась на него.
– Ты