Чтоб им пропасть, этим яблокам. Маменьке примстилось, будто в них витамины, от которых лучше соображаешь. Вот и сообразили. Обожрались до колик и начали уже подбираться к другим, молодильным, которые дедуля для себя бережет, потому что ему же нужнее, он же в немалых уже годах.
Дедуля сильно рассвирепел и выставил их за ворота, в чем были.
Потом, конечно, смягчился, потому что хороший же он, дедуля, лучше всех, но на участок к себе больше не пустил.
Сам навещал, конечно. Являлся к нам. Или нам. Так и не знаю, как правильно.
Посадит нас, бывало, с брательником на колени – и поехали по кочкам!
Вот о брательнике. Он дедулю тоже сильно любил. Собственно, все. Это главное.
Теперь о себе: я человек мирный и сознательно добродетельный. Возделываю землю. Есть у меня огород, где, понятно, победнее, чем у дедули, но есть и картопля, и свекла, и морква, и теплица стоит с огурцами и помидорами, и всякий прочий овощ и корнеплод тоже имеется в достаточном количестве. За огородом – маленькое поле, которое я тоже возделываю, и там колосятся разнообразные злаки. Скотину я не держу, потому что сочувствую ей и мясо вкушать избегаю. Брательник же мой, наоборот, мясоед. Пасет он и коров, и овец; есть козы и куры, в пруду даже карпы.
Дело мое получилось так: позвали нас папа с маменькой и объявили, что дедуля собирается в гости. Надо его встретить со всем почетом и приготовить угощение.
У меня, как я это услышал, в зобу слепился какой-то душераспирающий восторг. Гляжу, что и брательник задыхается. Когда? – спросили хором. Скоро ли ждать?
Про то, сказали отец наш и мать, никто не знает. Но бодрствуйте, сказали они еще, ибо не ведомо никому, когда придет час.
Ну, и мы бодрствовали. День, третий, девятый, жарили и пекли, гнали и процеживали. Дедуля свалился, как снег на голову. Это такое выражение. Не знаю, что оно означает и что такое снег. К нам он пожаловал первым, и это вышла такая радость, что у семейство моего и в глазах потемнело, и головы пошли кругом, и все мироздание как будто перед нами раскрылось в самом приятном ракурсе. Сел дедуля за стол. Мы – ну его потчевать! И соленья, и варенья, салаты разные, грибки, пирожки с картоплей, капустой и рисом, лепешки, пряники, всяческие конфекты. Но тут дедуля вдруг повел носом, потому что с брательникова двора потянуло шашлыком.
И встал дедуля, и сделал кислое лицо. Отвесил шлепка малышам и поплыл за ворота. А через пять минут глядим – он уже за братовым столом уплетает этот самый шашлык, да нахваливает, да поглаживает бороду, да расточает хозяевам всякие милости. Восемь шампуров приговорил. Как наелся – встал, погладил живот и к нам воротился. Жертва! – сказал. И поднял многозначительно палец. То есть я понял так, что он решил, мы пожадничали. Брат ему и волов заколол, и коров, и ягнят пожертвовал, а мы, выходит, предпочли ограничиться углеводами. Грубо