Похоже, Сильветта просто не слушала ее.
Разговор вдруг принял оборот, который Ауру совершенно не устраивал.
– Я тебя ни словом не упрекнула за мать – и не собираюсь. Я тебя понимаю. И правда надеюсь, что у тебя теперь все будет хорошо.
Сильветта покачала головой, не сводя глаз с сестры. Она собиралась что-то сказать, но тут из люка посреди склепа послышался шорох.
На верхней ступени стояла Тесс с канделябром в руке. Три свечи ярко освещали ее лицо, но глаза так потемнели от гнева, что, казалось, они тонут во мраке.
– Не наигрались, да? – Она захлебывалась словами. – Дневного представления вам не хватило? Надо еще посреди ночи бузить, как дети малые?
– Тесс! – Сильветта со вздохом поднялась с каменного ложа. – Ты не могла бы мне объяснить, что тебе тут понадобилось, в твоем-то положении? Подземный ход, между прочим, совсем не подходящее место для…
– Прекрати, бога ради! – рявкнула Тесс. – В положении! Я уже слышать это не могу. Мне все уши прожжужжали моим положением! Неподходящее для меня – совсем не подземный ход, а вот это вот! Когда мать и ее сестра ведут себя, как две малолетние дурочки, вместо того чтобы поддерживать друг друга и…
– Тесс, прекрати! – перебила ее Аура. – Мы не ссорились. Наоборот, мы решили поскорее забыть все это.
Сильветта кивнула:
– Сейчас нам всем нужно лечь в постель и поспать хоть несколько часов.
Тесс перевела взгляд с Сильветты на Ауру и покачала головой. Вид у нее стал вдруг совсем понурый.
– Мне все это осточертело, – сказала она тихо. – Правда, с меня хватит. Охота вам тут бодаться – ради бога. Но без меня. Я завтра утром уезжаю в Берлин.
Она повернулась на узкой ступеньке, сделала глубокий вдох – и исчезла в туннеле.
– Тесс, погоди! – Сильветта бросилась к люку.
– Отвяжитесь! – донеслось из глубины. – Обе! Можете еще поорать друг на друга, раз вам без этого никак. Только не надо за мной бежать и меня опекать!
Аура улыбнулась, потирая затылок:
– Вся в мать: за словом в карман не полезет!
Сильветта резко обернулась:
– Тебе смешно, да? А вот я не хочу потерять дочь!
– О чем ты? Это же ерунда, она скоро успокоится.
Сильветта посмотрела на сестру. Лицо ее было скрыто в полумраке.
– Для тебя все ерунда, что происходит не с тобой.
– Неправда!
– Чистая правда, Аура! – В голосе Сильветты слышались неумолимые нотки, ранившие сильнее, чем слова. – Может быть, тебе стоило бы хоть раз в жизни броситься за кем-нибудь, попытаться удержать. Может, тогда ты не была бы сейчас так чудовищно одинока.
И с этими словами она рванулась за дочерью в темноту по крутым ступеням, и Аура осталась одна.
Глава 10
– Ты помнишь свое имя?
Джиллиан не отвечал.
– Я спрашиваю, имя свое помнишь?
Голос говорил по-французски, прерывисто, возбужденно,