Пашка снова припал к кружке с чаем, залпом допивая остатки.
– Дядь Паш, а дальше-то чего было? – спросил Дениска, выбираясь из-под стола.
– Ну, вот стою я, значит, за кустом, прикидываю, что надо бы разворачиваться и в объезд пилить, хоть это и крюк приличный. Но сами знаете, любая кривая короче прямой, на которой генерал пасется. И вдруг земля под ногами загудела. Как колокол. У меня аж уши заложило. Гляжу, а тех, у леса, всех до единого над землей приподняло. Висят они в воздухе, дергаются, ну точно космонавты в космосе. И тут их как разом шибануло об землю! – для пущей достоверности рассказанного Пашка со всей дури саданул кулаком по столу, отчего усевшийся рядом со мной Дениска испуганно подскочил.
– Мальца не пугай, – осадил я рассказчика.
– Меня самого словно ветром подхватило и о землю шандарахнуло так, что искры из глаз полетели. И тут же стемнело.
– М-да… Шибко тебя, видать, шандарахнуло, – изрек Потапыч и задумчиво поскреб подбородок.
– Нет, Потапыч, я сознания не терял. Кувыркнулся через задницу и сразу на ноги поднялся. Тут другое что-то. Светло было – и разом стемнело. Будто свет погасили.
Мы со стариком обменялись недоуменными взглядами, прекрасно помня, что темнело, как и всегда, постепенно. Или у Пашки таки в голове помутилось, или у леса аномалия время исказила.
– Только темно недолго совсем было, – продолжил свой рассказ наш ночной гость. – Из леса неожиданно столбы света поднялись. Тянутся к небу и чуть подрагивают, словно чье-то сердце пульсирует, и тишина такая, аж жуть. А главное, свет как будто манит к себе. Не хочешь, а ноги сами туда идут. Я чуть было не попался. Даже пару шагов к лесу сделал. Только Господь уберег, мне под ноги мой велосипед попался. Я в нем ногами запутался, полежал на земле, прочухался немного. А потом, мужики, зажужжало, как обычно это бывает, и из воздуха стали шары возникать.
Услышав про шары, Дениска прильнул ко мне всем телом и затаил дыхание.
– Чудом я уцелел, мужики, одним только чудом, – продолжал вещать Пашка. – Со всех сторон они были. Один прямо передо мной надулся! Гнался за мной, пока я в яму не свалился в темноте. Так и пролежал там незнамо сколько, пока те не улетели. А когда осмелел да вылез, то понял, в какой яме спасся, когда кресты кладбищенские разглядел.
Выговорившись, он замолчал, устало опустив голову. Со стороны казалось, что Пашка дремлет.
– Много, говоришь, их было, вояк этих, у леса? – спросил Потапыч немного погодя.
Пашка встрепенулся. Взъерошил и без того косматые волосы и ответил:
– Много. Десятка два, не меньше. Всех до единого их аномалия пришибла.
– Беда… – вздохнул дед. – Полезай-ка ты, Дениска, на печь да сиди там тихо.
Я положил ружье к себе на колени, понимая, к чему клонит старик. Раз «космонавтов» всех аномалия накрыла, то в полку перекрутов прибыло, значит, полезут теперь отовсюду – только держись. Откуда-то издалека донесся истошный