Перед самым отъездом в США (1978 год), в период, когда мы уже паковали вещи, однажды без звонка пришла к нам в дом Лариса. Я пригласила её войти, извинившись за беспорядок. Войдя в нашу комнату и оглянувшись по сторонам на наши сборы, она вдруг начала свою речь, наполненную злым шипением и нецензурной грязью:
– Я знала, что вы сматываете удочки и уносите отсюда ноги подальше. Я пришла убедиться в этом. Вы предатели и подлецы! В шею вас надо гнать отсюда. Жиды проклятые!
Я остолбенела от её ядовитой ярости. То она орала во всё горло, то переходила на гнусный, брызгающий слюной полуголос, швыряла попадающиеся под руку предметы и, наконец, собрав всю свою слюну, идущую от сердца, швырнула мне в лицо горячий, мокрый, полный патриотической ненависти плевок, хлопнула дверью, и больше я её не видела.
Мы были заняты отъездом. Времени выяснять с ней отношения не было, да и незачем. Мы покидали зараженный антисемитизмом советский народ навсегда.
Знал ли Саша об этой выходке жены? Неизвестно.
Года через три после этой пламенной речи Лариса затеяла ремонт в своей квартире. Живя в России, мы все, или многие, стараясь сэкономить, делали ремонты квартир своими руками.
Стараясь открыть банку с краской, она поставила её на огонь. Банка взорвалась, горящая краска расплюхнулась в разные стороны и окатила Ларису с головы до пят. Она скончалась в госпитале от жутких ожогов…
Не знаю подробностей Сашиной личной жизни, но, пока пишутся эти строки, Саша стал большим музыкальным лидером, общественным деятелем, музыковедом с рядом научных работ и ректором Одесской консерватории, в которой мы когда-то вместе учились.
Было бы очень интересно встретиться с ним через столько лет! Я могла бы послать ему e-mail. Но что, спрашивается, мы можем сказать друг другу? Обо всех его научно-музыкальных достижениях немало написано в интернете. Смогу ли я объяснить ему свои достижения? И нужно ли? О том, что сегодня, по-прежнему любя и уважая классику, я обожаю еврейские нигуним? Я перекладываю для детского фортепианного исполнения еврейские песни, внушаю детям влюблённость в еврейскую музыку и пытаюсь объяснить, чем сделаны еврейский колорит и задушевность еврейской мелодики. Классику, её лучшие образцы, мы тоже играем. Но… Появились и другие, еврейские, приоритеты.
Разве сможет Саша Сокол, ректор Одесской консерватории, заслуженный… и научный… понять меня и влюблённость в моё Золотое Еврейство с высот своего Олимпа? Это и есть моё самое большое достижение за годы, прожитые здесь, и никто из людей, оставленных за спиной, даже такой образованный, как Саша, никогда не сможет этого понять.
– Благословлён Ты, Господь, Б-г наш, Владыка Вселенной, за то, что Ты, по великой милости своей, не создал меня неевреем!
– Барух Ата Адонай Элохейну Мэлэх Хаолам ше ло аса ли гой!
Глава 9. Мы выбираем, нас выбирают
Когда приходит романтический возраст,