тучи. Эти очеловеченные дождевые облачка пару раз задевают Юльку своими разболтавшимися конечностями. Она чувствует, что явно не вписывается во всеобщий экстаз. Хреновая из нее туча. К тому же одета она, как выяснилось, по сравнению с другими грозовыми скоплениями женского пола, простовато. Они в большинстве своем щеголяют в откровенных мини, а на Юльке, выпрошенные год назад у родителей нечеловеческими усилиями, черные джинсы и мамина блуза черная с оранжевыми цветами. Надо заметить, что маму сей шедевр китайского швейного мастерства привлекательно облегает. Юлька же в нем выглядит как обитатель психушки в смирительной рубашке, рукава которой оставили развязанными. В качестве единственной завлекалочки можно рассматривать разве что круглый вырез спереди, из которого на свет Божий взирает стройный ряд костей. Ретировавшись с танцпола, Юлька оказывается в плохо освещенном коридоре, служащем одновременно курилкой и местом для поцелуев. Многие парочки, не ограничиваясь одними лишь поцелуями, без особого стеснения перед присутствующими переходят к более активному прощупыванию. У Юльки эти неумело мусолящие друг друга юнцы вызывают маленький всплеск зависти. Вторая дверь ведет в темный зал, где крутят «медляки». Именно там, если очень повезет, можно отхватить себе партнера для последующего вдохновенного петтинга. В своих девичьих мечтах Юлька уже не раз рисовала себе эту волшебную комнату, мысленно приукрашивая Динкины описания. Она видела, как входит туда, овеянная блистательным ореолом красоты, и все собравшиеся парни, ослепленные этим чудным ведением, бросаются к ней, наперебой приглашая на танец. В действительности же ее появление остается незамеченным. Она робко занимает свободное местечко у стенки, где ютятся такие же, как она соискательницы мужского внимания. Надо сказать, все происходящее больше напоминает ночной рынок рабов, чем первый бал Наташи Ростовой. Немногочисленные особи мужского пола горделиво дефилируют вдоль стены, рассматривая представленный товар. В глубинах Юлькиного сознания сталкиваются в жестокой схватке два контрастных ощущения. С одной стороны выступает красивая и породистая гордость. С другой, брошенную перчатку поднимает хиленькая и неказистая надежда с яркой надписью «А вдруг» на узком лобике. Так происходит первое в Юлькиной жизни прямое столкновение этих двух противников. Длится оно недолго. Победу в поединке с легкостью одерживает первый участник. Глупенькое женское «авось» покидает поле боя, сверкая разбитыми коленками и желтыми глазенками, в которых плещется жажда мести. Оставшись никем не выбранной для следующего «медляка», Юлька решает далее в этом унизительном процессе не участвовать. Пусть лучше ее не пригласят танцевать по той простой и уважительной причине, что она физически отсутствует в зале. Она даже проигрывает в мозгу маленькую утешительную сценку: один из тех индюков, что прошагали мимо нее, едва
