Открывая дверцу машины, он вдруг резко развернулся.
– Пообещай мне одну вещь, Тома.
– О чем? – Тамара внутренне напряглась.
– Пообещай, что Борис Шульга не будет участвовать в поисках Тимура. Это его не касается.
– А я как раз собиралась ему звонить.
– Если ты так хочешь привлечь кого-то из своих друзей, можешь обратиться к Калганову. Это дело как раз в его компетенции.
Тамара нахмурилась:
– Даешь мне инструкции, как доктору Сушко?
– Всего лишь пожелания, Тома!
Тамара кивнула. Но после секундной паузы уверенно продолжила:
– Только знай, в любом случае Калганов подключит Бориса. Имел он в виду наши с тобой пожелания. Я в этом не сомневаюсь.
Новак отметил, что Тамара сказала «наши». Вряд ли с ее стороны это было проявлением деликатности, не в том она сейчас пребывала состоянии, чтобы мониторить его чувства. А значит, она начала противопоставлять их мир – миру Вохи и Боба. Скоро ей будет неприятно одно только упоминание о них. Это всего лишь вопрос времени.
– А я сомневаюсь. У Калганова есть амбиции и чисто технические возможности вычислить абонента, которому с номера Сушко послали сообщение. Здесь не нужна знаменитая «математика» Шульги.
Не желая больше обсуждать эту тему, Новак открыл перед Тамарой дверцу «Теслы». Тамара не хотела спорить и села в машину, потеснее запахнув полушубок. Машина успела остыть, и в салоне, после отапливаемой клиники, было холодно.
Новак обошел автомобиль и сел за руль.
– Никола Тесла. – Тамара вдруг искренне улыбнулась и тревога в ее глазах уступила место детскому тщеславию. – Я вспомнила еще одного ясновидящего мужчину. – Тамара пристегнулась.
Новак потянулся к ней и чмокнул в лоб. Он знал, что сейчас она говорила о нем, о Викторе Новаке, вернувшись мыслями к их утреннему разговору, а не о ненавистном Шульге, чье участие в этом деле, тем не менее, он предвидел. Тут и ясновидящим не нужно быть!
Лариса поставила греться термобигуди на тумбочку у розетки и пошла смывать с лица маску. Сегодня ей необходимо выглядеть хорошо. А это требовало усилий с ее стороны после ночных посиделок с Вохой и «Джонни Уокером», шагающим бодрой походкой на этикетке бутылки