Нависающее над трассой, окутанное туманом старинное здание внушало уважение. Зубцы, шпиль… Все, как полагается. Играть бы там «Лакримозу»! Но хватит мечтать! Пора!
От бетонной стены трансформаторной будки отделилась фигурка в черном плаще с капюшоном и в сапогах на массивной ребристой подошве. Женщина ступила на проезжую часть и повернула голову вправо, проезжающий мимо автомобиль едва не обдал ее грязью, вылетевшей из-под колес. Она вовремя увернулась. Убедившись, что дорога пуста в обе стороны, женщина медленно перешла через нее.
При ближайшем рассмотрении «за5мок» утрачивал всю свою притягательность, готическая торжественность оставалась только в контурах строения. Пластиковые окна, стеклянные входные двери, машины, припаркованные перед входом, портили все впечатление, грубо выдергивая из мечтаний в реальность. Она сняла наушники. На сегодня с нее музыки хватит. Медная табличка на стене справа от входа отразила ее бледное лицо. «Нейропсихологическая клиника». И больше ничего. Женщина облизнула губы. Черная помада снова заблестела. Камера слежения под козырьком передала отражение на экран пункта охраны, и когда посетительница решительно дернула ручку входной двери, та распахнулась, пропуская ее вперед.
В холле женщина скинула капюшон. Черные волосы рассыпались по плечам, укрывая лицо от любопытных взглядов, помогая ей ощутить себя уверенней. Впрочем, просторный холл был пуст. И это напрягало еще больше. Она провела рукой по волосам, как обычно это делал он. Только ему позволялось убирать их с ее лица, на котором расплавленной медью вспыхивали страстные глаза. Сейчас же в них пылал гнев! Что они сделали с ним?
К женщине вышел охранник, и только теперь она заметила охранный пост, удачно спрятанный за эркером холла. Атлетического сложения парень в фирменной униформе клиники, не таясь, рассматривал посетительницу. О визите он был предупрежден еще в начале смены и соответственно проинструктирован, но весь облик дамы относил ее скорее к пациентам, чем к их богатым родственникам, поэтому охранник медлил. Мешковатый черный свитер, кожаные брюки в облипку, сапоги-ботфорты, и объемный рюкзак за спиной. К тому же броский готический макияж. Возраст абсолютно не поддавался определению: ей с успехом можно дать как 25, так и 40.
Под пристальным взглядом охранника «дама в черном» достала из кармана брюк блокнот и ручку. Торопливо черкнула пару строк. Протянула мужчине. В его взгляде промелькнуло сочувствие, он понял, что посетительница нема. Теперь ее «странность» стала ему понятной, и, словно извиняясь за свою холодность, он жестом показал направление:
– Прямо по коридору и затем налево. Понимаете?
Женщина кивнула. Она ведь была не глухой, просто не могла разговаривать. Иногда ей казалось, что это даже к лучшему. Потому что люди не ценят дара слова, хотя в их любимой Библии черным по белому написано, что вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог! Кивнув еще раз в знак благодарности, она спрятала блокнот и, по-прежнему прячась за волосами теперь уже от сочувственного взгляда охранника, целеустремленно направилась по коридору. Сотрудники клиники, проходящие мимо, задерживали на ней взгляды и даже оборачивались вслед. Их яркая фирменная одежда резко контрастировала с мрачным одеянием посетительницы.
Наконец-то! Перед нужной дверью она остановилась. «Главный врач СУШКО Д. П.». Без стука толкнув дверь раскрытой ладонью, «дама в черном» вошла. Серебряное кольцо с руной Sowulo на указательном пальце чиркнуло по обивке.
Сидящий за столом доктор Сушко нехотя оторвал взгляд от бумаг на столе. Тотчас же сбоку от него раздался грохот. Отшвыривая стул с радостным возгласом «Жанка! Жанночка!», к посетительнице бросился Тимур.
Дмитрий Палыч Сушко не был удивлен. Он теребил профессорскую бородку и наблюдал за трогательной сценой. Когда поцелуй затянулся, доктор резким окриком прервал бесцеремонную парочку: «Тимур! Сядь!» Тот вздрогнул, но, пожав плечами, покорно сел на место. «Как же они его подмяли!» – Жанна осталась стоять, поправляя лямки рюкзака. Теперь она всецело сосредоточилась на докторе.
Сушко не выглядел строгим или суровым, но в его манере держаться сквозила нескрываемая жестокость. «Конечно, главный нарколог не может быть другим – должность обязывает, да и контингент никак не предполагает мягкости манер. Однако с Тимуром он не должен так обращаться! Тимур, ее Тимур, не такой, как все».
Выдержав тяжелый взгляд женщины, доктор указал ей на свободный стул рядом с Тимуром. «Как же он зарос! Бедный мой!» Жанна осталась стоять.
В спортивном костюме и шлепанцах на босу ногу Тимур выглядел, вполне как все. Держался с нагловатой раскованностью. Но Жанна знала, это была напускная бравада, прикрывающая нервную дрожь. Она так же трусилась там, у трансформаторной будки. Но, переступив порог клиники, «закусила удила», и волнение улеглось. Она едва