– Я думала, ты первым делом посмотришь в окно. Все так делают, – сказала Бетти, прибирая разложенные на подоконнике брошюры и памятки для пациентов.
– Зачем вы их забираете? – спросил Артур, впервые проявив любопытство.
– Все есть в твоем планшете, – ответила Бетти. – Никто из наших деток давно не читает бумажные памятки.
– Там что-то важное? Правила проживания, распорядок…
– Не волнуйся, все очень просто. Чувствуй себя как дома, об остальном я позабочусь сама.
«Как угодно, только не так, как дома», – испуганно подумал Артур и проводил глазами уходящую Бетти.
В спецприюте, куда он попал семь лет назад, он почти никогда не оставался наедине с собой. Это было нечто недозволенное, опасное. Каждый должен был находиться под присмотром круглые сутки, не важно, врачей или таких же пациентов. Поэтому уединение со своими мыслями было одновременно желанным и пугающим. Однако и здесь, как только тишина обступила Артура со всех сторон, в дверь постучали.
– Я занят, – пробурчал Артур и прошелся по комнате.
– Может, я помогу разобраться с делами и пойдем завтракать? – Высокий женский голос приглушала дверь.
Артур приложил палец к электронному замку. Два любопытных зеленых глаза уставились на него не моргая.
– Чего тебе? – спросил он нетерпеливо.
– Я тебе уже все сказала, – упрямо заявила Эмма и, толкнув его в бок, протиснулась в комнату.
– Я тебя не приглашал, – заметил Артур и указал ей на выход.
– А я не нуждаюсь в приглашении. Зашла на минутку, познакомиться, – ничуть не смутившись, сказала она. – Эмма. Ты Артур, знаю-знаю.
– На том и закончим, – хмуро заявил Артур.
– Как хочешь. Моя комната, если решишь извиниться за свое поведение, в конце коридора. Это раз. И завтрак через полчаса, это два. Не хочешь пугать местных урчанием в животе, приходи. Это три. Кстати, до столовой дойдешь по птичьим следам.
– Что? Каким еще следам? – удивился Артур.
– Просто проверила, слушаешь ли ты меня, – пожала плечами Эмма. – А то вид у тебя рассеянный.
Она проворно выскользнула в приоткрытую дверь. Но Артур едва ли заметил ее отсутствие. Он снова стоял у шкафа. Нечто похожее – глубокий платяной гардероб с темным нутром – когда-то стояло у него дома. Он часто забирался внутрь во время шизофренических приступов, когда пульсирующая боль во лбу нарастала, в ушах гудело, словно мимо проходил товарный поезд. Артур успевал закрыть за собой дверцы шкафа и затаиться там, крепко стиснув зубы. Но всякий раз после приступа он находил себя где угодно, но только не в своем укрытии. На полу в комнате среди разбитых игрушек, в ванной, под холодным чугунным корытом, на балконе, свесившимся через перила на головокружительной высоте. И все равно он каждый раз прятался в шкафу в надежде обрести хотя бы одну точку опоры в меняющемся мире