– Так... – Василий нахмурился. – Евдотий, бери тех же, что и вчера, и отправляйтесь в лес. Старая ферма долго не простоит, как бревен добудете – станем новую строить.
– Хорошо, – кивнул толстяк.
Оставив старосту раздавать задания, Авдей вслед за остальными пошел через площадь к складу.
Транспортер стоял на месте, на одном из боков красовалась поставленная вчера свежая вмятина.
– Забирайтесь в кузов, – велел Евдотий, бывший в маленькой артели за старшего. – Поедем, с Божьей помощью!
Авдей обошел могучую машину и по короткой лесенке перелез через откидной борт. В кузове было пусто, вдоль стен тянулись лавки, пол усеивали мелкие кусочки коры и опилки.
Едва успел сесть, как транспортер с гулом сдвинулся с места.
Евдотий осторожно вырулил на площадь, проехал по улице, заставляя кур в испуге разбегаться. Когда выехал за околицу, добавил хода. Авдей про себя помянул Богородицу и милость ее, а сам крепче вцепился в торчащие из борта скобы.
Знал, что сейчас будет немилосердно болтать.
Ехали примерно час, а когда мотор смолк, то в кузов проникли лесные звуки – шум ветра в листьях, скрип стволов, резкие крики обитающих тут тварей, треск валежника под ногами...
– Чего расселись? Вылазьте! – сказал Евдотий, заглядывая в кузов. – Пора за дело, во имя Господа!
Выбравшись наружу, Авдей с удовольствием втянул свежий воздух. Вокруг виднелись могучие, возносящиеся к небесам стволы цвета мокрого асфальта. Кроны, похожие на зеленые облака, клубились далеко вверху.
– Берись, ребятушки, не ленись. – Феофилакт, распахнув дверцы кабины, подавал работникам бензопилы.
– За дело, – сказал Евдотий, когда все были снаряжены, и перекрестился.
Разошлись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу, и лес огласился резкими воющими звуками. Авдей запустил собственную пилу и перестал слышать других. Инструмент мелко трясся в руках, медленно вгрызаясь в вязкую и твердую древесину.
Авдей мог предсказать последующий день вплоть до минут: первое дерево, на которое уйдет не меньше трех часов, второе; потом обед из вареных яиц и нескольких кусков хлеба; еще одно или два дерева, как позволят силы; погрузка и путь назад; разгрузка, вечерняя молитва и сон.
Он знал, что завтрашний и послезавтрашний день будут похожи на этот – тяжелый труд, прерываемый молитвами, и больше ничего. Жизнь ревнителей истинного благочестия не отличалась легкостью или разнообразием, но разве не для того рожден человек, чтобы страдать?
Из-под пилы летели опилки, щедро усеивая темную, почти черную землю.
О том, что сегодня воскресенье, Авдей совершенно забыл. Космический перелет заставил его сбиться с привычного ритма, и о празднике он вспомнил после завтрака, обнаружив, что Клавдия не торопится, как обычно, в церковь.
– Сегодня большой молебен, праздничный! – ответила хозяйка дома на вопрос постояльца. –