– Подлые твари! – рявкнул погонщик. – И так каждый день! Это все маленький, самый вредный из них! Простите меня, дамы и господа… До завтра!
Ругаясь на чем свет стоит, он стремглав бросился вслед за пустой подводой, которая наскакивала, как тигр, на обезумевших от ужаса мулов.
«Он сказал „до завтра“. Значит, доставит еще кое-что», – размышлял Уголен.
Ему было не по себе: еще одна порция мебели будет означать, что они решили обосноваться здесь навсегда.
Между тем рыжая женщина снова наполнила стаканы вином и как ни в чем не бывало уселась на полу, обхватив перекрещенными руками свои икры и уткнувшись головой в колено мужа.
Девочка продолжала выбрасывать в открытое окно старую обувь, лохмотья, обломки штукатурки.
– Вы уже бывали здесь? – поинтересовался Уголен.
– Только раз, – ответил горбун, – с отцом, больше двадцати лет назад. Мы по холмам дошли сюда из Креспена. Но я побывал здесь на той неделе, чтобы посмотреть, в каком состоянии дом. Так вот, прошло двадцать лет, а я отыскал все тропинки!
– Ты самый настоящий почтовый голубь, – нежно проговорила его жена.
– У меня дар – память на места! Я безошибочно узнаю их, – сказал он, весело потирая руки.
– Значит, вы решили всей семьей провести здесь каникулы?
– Эти каникулы продлятся до моей смерти, – отвечал горбун.
Уголен с беспокойством вытаращил на него глаза.
– Да, именно под сенью этих сосновых лесов желаю я провести в благодати и радости все те дни, которыми Господь одарит меня, – значительно проговорил горбун.
– Вы не боитесь, что дом рухнет на ваши головы?
– Ни в коем случае! Дом гораздо крепче, чем вам кажется, впрочем, я собираюсь его отремонтировать, завтра мне доставят штукатурку и цемент.
Это было удручающее известие. Человек, который говорил о штукатурке и цементе, а также о том, что он останется здесь на всю жизнь, возможно, знал о роднике…
Необходимо было сразу же разрешить эту загадку.
– Может быть, сама по себе идея переселиться сюда неплохая… Но с водой, как быть с водой? – с безразличным видом поинтересовался Уголен.
– Да есть же цистерна!
У Уголена от сердца отлегло.
– Да, но она вся прогнившая.
– Знаю. Я ее обследовал, когда был здесь на прошлой неделе. Она до краев наполнена черноватой, к тому же ужасно вонючей водой. Но это не страшно. Достаточно ее опорожнить и положить туда несколько кусков негашеной извести.
– Это не всегда удается, – возразил Уголен, – цистерна гниет уже двадцать лет, все впиталось в стены…
– Соскребем, – невозмутимо парировал горбун, – а в случае надобности я заново оштукатурю стены. Меня интересует только одно: вместительная ли она?
– О нет, – ответил Уголен, – маленькая, и даже очень.
– Придется ее увеличить, – заключил горбун,