Это последнее лето или Просто говорю «привет». Софья Рубаха

прочему, он явно чувствовал как Белокурый и Ариэль, с которыми в последнее лето своей жизни Энди подружился, желают, чтоб это он висел на том проклятом дубе, а не Энди. Только Эдик сразу все просек и ходил по городу со словами: «О-о-он-н н-н-не-е-е уб-б-бива-а-ал». Но Эдику никто не верил, потому что Эдик идиот.

      Глава VII

      Марс лежала в кровати Жипа, сладко потягиваясь. Его огромная рука притянула ее к себе. Он зарылся в копну ее блондинистых волос.

      – Обожаю, когда ты пользуешься моим шампунем, – прошептал он.

      – Надо на работу, – протянула она.

      – Я подброшу тебя. Тем более краситься тебе не зачем, ты и без макияжа прекрасна!

      «Конечно прекрасна, – скептически подумала Марс, – я же его не смывала». Она все-таки встала и вышла в ванную. Он смотрел на ее силуэт, ее зад, медленно покачивающийся из стороны в сторону, тугие бедра и зарывался в одеяло от удовольствия. Лучи солнца пронизывали ее тело насквозь, целуя в утренней комнате. И он завидовал солнцу: оно могло целовать Марс ежедневно, с утра до вечера прикасаться к ней, несмотря на ее местонахождение. А он должен был просчитывать даты и время, вычислять, подстраиваться под нее. «Как же мне надоело прятаться. Ненавижу. Как будто мы двое подростков», – думал он, разглядывая потолок. Радовала только мысль о том, что Марс уже есть восемнадцать.

      В ванной она смыла макияж и начала рисовать новый. Тональный крем в жизни Марс занимал самое важное место. Без тонального крема она жить не могла. Носила его с собой всегда и везде. «Если в моей сумке однажды не окажется тонального крема, я пойму, что настали плохие времена», – говорила Марс по утрам, когда оставалась у Ариэль. Красилась она обычно долго, в одной руке держа кружку кофе, а второй подкрашивая ресницы. Глаза смыкались. Она даже забыла накрасить губы красной помадой и вышла из ванной какой-то по-домашнему уютной. Жипу страшно не хотелось ее отпускать. Хотелось лежать рядом с ней и целовать.

      – Я бы до смерти тебя зацеловал, – сказал он.

      – Еще не нацеловался?

      – Я ненасытен во всех смыслах.

      На улице было прохладно и свежо. Ночное небо еще не успело переодеться в утреннее. Они сели в машину.

      – Я хочу курить, – сказала Марс.

      Жип достал свой портсигар и протянул ей, затем открыл окно, завел мотор и машина помчалась по трассе. Дым не успевал задержаться в воздухе и моментально растворялся.

      – Малыш, я не буду ругать тебя и стараться отучить курить, – сказал Жип, – потому что я сам курю и знаю, какие чувства испытывает курильщик, когда подносит сигарету ко рту и поджигает ее зажигалкой. Это целый оргазм. Но ты все же кури поменьше, ладно?

      Он говорил ей такие вещи каждый день и все равно не прекращал дарить портсигары, табак и бумагу для самокруток и вместе с ней по ночам пробовать разные сорты сигар.