Марс вошла в дом. Ариэль сидела на кухне в голубых пижамных шортах и рисовала стрелки на глазах.
– Марс? – Ариэль удивленно посмотрела на вошедшую. – Охренеть, что ты тут делаешь?
– Ты же знаешь, как я ненавижу ездить домой. С отцом, правда, отношения уже получше, но лишь благодаря тому, что мы редко видимся, – улыбнулась Марс.
– В этом вся соль хороших отношений. Чем вы дальше друг от друга, тем отношения лучше, – засмеялась Ариэль.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно улыбнулась Марс.
– Ниоткуда. Пойдем покурим?
Они вышли на веранду и Марс вдруг впервые за долгое время поняла, что не знает, что сказать лучшей подруге. Просто-напросто не знает. Она могла бы спросить, как у Ариэль дела, с кем она проводит время, признался ли ей в своих чувствах Белокурый, но она не спросила. Раньше они обсуждали свой провальный опыт отношений с мужчинами, который даже не доходил до стадии «отношения» (Марс и Ариэль коллекционировали своих ухажеров и по вечерам обычно болтали о них). Но теперь, когда в ее личной жизни появился человек, с которым стало приятно проводить время, с которым не было непонятных недомолвок-головоломок, человек, чьи сообщения не нужно было расшифровывать по десять тысяч раз придумывая новый смысл, человек с которым все было предельно ясно и просто, человек, который был отцом ее лучшей подруги, Марс поняла, что больше о мужчинах ей говорить совсем не хочется. Раньше они обсуждали мужчин от разъедающего одиночества и это сближало их, но теперь Марс чувствовала себя любимой и от этого чувства все становилось на свои места. Ариэль молча курила, опершись на бортик веранды, и смотрела на море. Ярко-голубое море, как ее волосы. «У нее голубое все: море возле дома, шорты, волосы, помада, портсигар, стены в комнате и даже ноутбук» – подумала Марс и улыбнулась про себя.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Ариэль.
– Просто мне хорошо, – сказала Марс и потянулась, – я все же сварю нам кофе.
Марс достала из холодильника молоко, две керамические кружки из шкафчика и старенькую турку, в которую засыпала кофе, и поставила на огонь. В этом доме Марс знала каждый уголок и могла брать все, что захочет. Она вдруг вспомнила, как впервые вошла в эту кухню. Ей было десять. Мама Ариэль вместе с Жипом готовила им оладьи. А теперь Марс взрослая. И теперь она с Жипом, и именно она готовит на этой кухне оладьи, когда Ариэль нет дома. Подумав об этом, Марс содрогнулась. Сколько раз она оставалась ночевать у Ариэль, а потом среди ночи перебиралась в комнату к Жипу, сколько раз мимолетом встречаясь на лестничной площадке, Жип прижимал ее к стене и быстро целовал. «Как же это мерзко с моей стороны», – подумала Марс, а потом про себя добавила: «Но я ничего не могу с собой поделать. Ничего». Кофе был сварен, Марс залила его в кружки и вышла на веранду к Ариэль.
– Вы встречаетесь с Джином? – спросила Ариэль.
Отвечать на этот вопрос Марс не хотелось больше всего на свете.
– Послушай,