– Звучит интригующе, – признался ученый. – А мне зеркало?
– Вам-то оно зачем? – удивился маг. – Вы же не признаете волшебные вещи.
– Кто сказал? – удивился Ор Лисс. – В мире магии очень даже признаю. Я возражаю исключительно против слияния магии и науки – это взрывоопасно.
– Вы – хитрая бестия, Ор.
– Ничего подобного. Просто я обожаю экзотические сувениры.
Динамик щелкнул, и механик объявил:
– Катер готов!
Прощание с новыми друзьями заняло у мага не более пяти минут, две из которых он стоял над могилой бедняги Горыныча. Трехголового змея Григорий особенно жалел: добрый и симпатичный зверь, в меру хулиганистый. И настолько трагически погибнуть в расцвете лет…
– За что, спрашивается? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил маг. Вопрос остался без ответа. Правич сумел бы рассказать, что к чему, но находился слишком далеко от места событий и в данный момент занимался собственным спасением. – Я прикажу поставить возле дворца памятник дракону – Горыныч мне очень нравился. Мог бы даже восстановить сделанную им запись на стене, но, к сожалению, слово не самое удачное, а в городе полно детей, да и перед гостями как-то неловко.
Плавно покачиваясь, из ангара вылетела летающая тарелка. Огромный с близкого расстояния катер темно-синего со стальным оттенком цвета остановился перед магом, половинки дверей вошли в корпус, и Григорий шустро взбежал по выдвижной лесенке.
– В общем, друзья, решите отправиться в гости – заезжайте, не раздумывая! – сказал он напоследок. – Ужас, как хочется увидеть битву Ивана-царевича на финальных играх ковровых сражений, так что буду искать средство его спасения до его же последнего вздоха! Обещаю!
Створки двери сомкнулись, тарелка взлетела над крышей ангара, медленно повернулась вокруг своей оси, помигала лампочками и взмыла к небу.
Летающая тарелка достигла королевства в половине второго ночи. Позднее время прибытия мага вполне устраивало: Григорий не горел желанием показывать подданным, на чем вернулся домой, поскольку умные люди сразу догадаются, что летающую тарелку создал неземной разум.
Иначе говоря, они решат, что ее создали боги, из чего последует вывод: маг был на небесах и разговаривал с богами о житье-бытье. Теоретически, это возвысит его в глазах народа, но придворные любопытны и замучают вопросами на тему «Как там живется, и почему здесь не так, как там?». Плести в ответ с три короба маг боялся пуще огня: не хватит ни фантазии, ни памяти, а завираться, находясь на высокопоставленной должности, себе дороже. И отвечать на вопросы о яблоках тоже ни к чему. Расскажешь о проклятии молодильных яблок, так народ с перепугу от обычных шарахаться начнет. Вот и получается, что ночь – лучшее время для возвращения.
Григорий приказал пилоту остановиться у границы: к катеру устремились ковры-самолеты со стражниками. Если продолжить путь, не предупредив о том, что в воздушное пространство королевства влетел свой, то